— Если ты ещё раз раззявишь свою
хлеборезку губастую, я буду дожимать тебя до тех пор, пока ты не
начнёшь… писать кровью, — спокойно сказала я, выделив последние
слова. — Это не угроза, а предупреждение. Смирись с тем, что ты
слишком слаб, чтобы со мной тягаться, и отцепись уже
наконец.
Блевот пошёл красными пятнами и уже
колыхнул губами, чтобы ответить, когда его опередила Ифсранья
Поносовна.
— Тихо, Влеводик, не барагозь. И учись
нормально защищаться. Раз тебя даже псучка задавила, грош цена
кругу твоему, — неожиданно вклинилась она, чем вызвала судороги
злобы и бессильной ярости на лицах ведьмаков. А затем повернулась
ко мне: — А ты, хоть и псучка, но не бездарь. Молоде-е-ц, девка,
хвалю тебя. Мозгов бы тебе только поболее, и хороша была бы
ведьма.
Видимо, это была высшая похвала, на
которую Поносовна способна. Я настолько изумилась, что даже решила
не писать жалобу на очередную «псучку».
Занятие закончилось, и мы разошлись по
своим комнатам, прежде чем ведьмаки собрались с силами для ответа.
Телефон остался у меня, но вот желания говорить с Артуром не было.
До отбоя оставалось ещё около получаса, когда ко мне в комнату
постучалась Юля и передала папку с документами.
— Привет. Это для ознакомления по
оборотням — статистика, процессы, убийства на почве
ревности.
— Спасибо.
— Это моя работа. Ты забегай, если
что, — она немного помялась у входа. — И ты знаешь… Не провоцируй
так своих одногруппников. Сегодняшний случай уже разбирают на более
высоком уровне.
— Чаю хочешь? — неожиданно для себя
спросила я.
— Мне нельзя надолго рабочее место
покидать. До конца этого года я себе не принадлежу, — горько
усмехнулась она и ушла, оставив меня в растерянности.
Документы, переданные Юлей,
впечатляли. Три смерти, короткая справка по обстоятельствам каждой.
И протоколы допросов. Все три убитые — пары оборотней, обычные
женщины. Две ещё при Советском Союзе, одна — в середине
девяностых.
Погрузившись в чтение, я не заметила,
как пролетело время. Обстоятельства смертей двух девушек были
страшными, чёрно-белые фотографии ещё скрадывали весь ужас, а
цветные оказались слишком натуралистично-шокирующими. Одна
действительно изменила, две другие — нет. Последнюю смерть в
допросах оборотень называет трагической случайностью, утверждает,
что он лишь оттолкнул женщину во время ссоры, а она упала виском на
острый угол стола.