Когда его губы прижимаются к чувствительной коже внизу живота, я задыхаюсь, хватаю его за плечи, чтобы устоять и отодвинуться. Демид зажимает меня в тиски, не позволяя шелохнуться, и я прошу его шепотом, сама не зная, что именно — продолжить или остановиться.
— Демид, — язык скользит по ажурной ткани трусиков, почти касаясь клитора, и я ощущаю, что от возбуждения становлюсь бесстыдно-мокрой. Мне все ещё тяжело открыть глаза, я слишком ослеплена от остроты собственных ощущений. Когда его пальцы отводят в сторону тонкую полоску нижнего белья, а потом скользят по влажной коже, я понимаю, что ещё чуть-чуть и я кончу.
Мне нужно оставаться вменяемой, нужно добиться, чтобы Демид сказал правду, но я проигрываю ему, едва ощутив давление большого пальца на клитор. Движения уверенные, быстрые, я шепчу:
— Не надо, — но он и не думает останавливаться. Хватает всего пары минут, чтобы дойти до самой развязки, меня начинает трясти и Демид нажимает сильнее. Оргазм настигает внезапной вспышкой, я кончаю так сильно, что заваливаюсь вперёд, и он ловит меня, так и не встав с кресла.
Его руки опаляют жаром кожу даже сквозь платье. Я сижу у него на коленях, как десятки раз прежде, и понимаю, что не смогу отказать ему, какой бы не была настоящая причина. Он гладит меня, собирает распущенные волосы в узел, слегка оттягивая голову за него.
— Дина?
— Я согласна, — голос мой звучит гулко из-за ладоней, закрывающих лицо. Демид слишком близко, чтобы я могла смотреть на него прямо. Нас разделяют жалкие сантиметры, и я не хочу сгореть, глядя так близко на солнце.
— В этом городе я могу доверять лишь тебе. Никого не бойся, мы все обсудим после.
Я киваю и встаю, одергивая платье. Нужно больше расстояния, рядом с Демидом сложно дышать и думать. Я хочу вернуться в свою квартиру и забыть, на что только что подписалась. Не напоминать себе в который раз, что Старостин — человек, которого я ненавижу.
— Останешься?
Я отрицательно качаю головой, боясь говорить: голос обязательно предаст меня, выставляя слишком слабой. Впрочем, я итак уже сделала все, чтобы сегодня продемонстрировать свою слабость перед ним.
— Я хочу домой.
— Денис отвезёт тебя, — он достает телефон, коротко отправляя распоряжение, и остаётся сидеть в кресле. Не интересуется, все ли в порядке, не заботится обо мне. Я чувствую себя обманутой и преданной, причем собственным же телом. Дура. Нужно уходить.