— Я приехал обсуждать строительство мусоросжигательного завода, — Демид говорит для нас обоих, но слова адресуются мне. Я даже не замечаю, что сижу, затаив дыхание, — а Дина была встречающей стороной.
Артем быстро-быстро строчит в ноутбуке, мягкий звук касания по клавиатуре единственный звук, не считая низкого грудного голоса Демида.
— Но я тебе не понравилась с первого взгляда, — продолжаю, когда он замолкает. Что-то нечитаемое мелькает в глазах Старостина, мне не угнаться за его эмоциями. Он нехотя кивает, не особо желая развивать эту тему.
— А потом? — спрашивает Артем, когда молчание становится неприлично долгим. Я облизываю пересохшие вмиг губы, прежде чем сказать:
— А потом я в него влюбляюсь.
10. Глава 10
Тогда
— У нас гости, — голос Володина сух и колок, точно это не он, а я разбудила его своим звонком в выходной день , да ещё в несусветную рань. Закрываю лицо ладонью, пытаясь проснуться, но выходит с трудом. Мой самолёт приземлился всего лишь несколько часов назад, а я после перелетов всегда ещё сутки прихожу в себя.
— Поздравляю, — это все, на что меня хватает. Сажусь, чуть покачиваясь, и нашариваю ногой тапочки под кроватью. Голова кружится, мир вокруг вращается и покидать постель не хочется совершенно, но если уж Андрей разговаривает со мной таким тоном, то о сне можно забыть, — рада за вас.
— Не ерничай, — одергивает он, — они приедут через два часа. Нужно встретить и разместить их в гостинице, водителя пришлю. Остальное потом.
Я щелкаю включателем кофемашины, опираюсь одной ладонью о столешницу.
Зерна перемалываются с монотонной мелодией, я слушаю ее, забывая, что Андрей все ещё на связи.
— Дина?
Он ждёт от меня ответа, формальность, я и так сделаю все, что требуется, даже если это мой выходной. Даже если я легла пару часов назад и сейчас боюсь заглядывать в зеркало.
— Я поняла тебя.
Нет абсолютно никакого смысла интересоваться, почему о приезде гостей я узнаю только сейчас. Аппарат пикает, я насыпаю в чашку две ложки сахара с горкой и сажусь за барный стул.
Чувство, что меня переехал КАМАЗ, и кофе не придает бодрости или сил. Мысли о том, что в таком состоянии мне нужно будет улыбаться незнакомым людям и целый день из развлекать, демонстрируя жизнерадостность и расточая улыбки, кажется ужасной.
Боже, застрелите меня кто-нибудь.