— Что-то случилось, Наташ?
Чтобы сосредоточиться на разговоре, мне приходится отвернуться от Демида и закрыть свободное ухом ладонью: рядом шумная компания, отмечающая день рождения, за их криками сложно разобрать Наташин ответ, и я переспрашиваю:
— Что? Повтори, пожалуйста, я плохо тебя слышу.
— Извини! — она срывается на крик, и я теряюсь, не понимая, что происходит, но все становится на свои места, когда я слышу голос Володина:
— Не вздумай класть трубку.
Я цепенею. Андрей приехал к Наташе, зная, что мы с ней дружим, и заставил ее позвонить мне?
— Что ты сделал с Наташей? — стараюсь говорить спокойно, не выдавать волнение. Фантазия разыгрывается, рисуя окровавленную подругу, держащуюся за затылок, — моя собственная проекция. Касаюсь головы в том месте, где под волосами прячется шрам, — гладкая кожа, и ощущаю приближающуюся головную боль.
— Не делай из меня монстра, — злится, а я беззвучно усмехаюсь, но не дразню его. — Я просто хочу поговорить. Извиниться за сегодняшний день. Скажи, где ты, и я подъеду.
За столько лет, проведенных с ним рядом, я должна была научиться бороться со страхом, но мне все равно каждый раз жутко, когда адекватный в обычное время Володин превращается в одержимого монстра, и одержим он мною. Я понимаю, что он не отпустит меня просто так, и то, что мы устроили сегодня с Демидом лишь только больше расшатывает его состояние. Теперь я не слежу за тем, пьет ли он свои таблетки или нет. Только бы он ничего не сделал Наташе.
— Андрей, — уже привычно мягко, но отстранённо начинаю я, — ты пугаешь Наташу. Пожалуйста, оставь ее в покое и перезвони со своего телефона. Я обещаю, что возьму трубку.
— Скажи свой адрес и я приеду. Никто не тронет твою подругу.
— Нет, — твердо, — или по-моему, или никак.
Я прикусываю губу, одновременно касаясь пальцами лица, не знаю куда деть руки, пока он раздумывает над ответом.
— Хорошо, — словно нехотя, сдается Володин, — если ты не возьмёшь…
— Возьму, — перебиваю его устало, — возьму.
Он отсоединяется, я смотрю в погасший экран телефона, дожидаясь, когда тот снова оживет, и пропускаю появление Демида.
Старостин подходит со спины, совсем близко, его рука обхватывает меня за живот, и когда я ощущаю горячее дыхание, обжигающее кожу шеи, звонит Володин.
Его имя крупными буквами высвечивается на всю ширину дисплея, пальцы мои дрожат. Демид накрывает их своей сильной рукой, сжимает почти до боли и шепчет: