В промежутке между этими «трудовыми
подвигами» он «отдыхал», и в связи с этим, вывез жену в Зимний
дворец. Это ведь не составляет работу? Как же, не сам ее тащил, а
лошадка, а при императорской чете Макурин и слова не сказал, как,
впрочем, и сам Николай I. И жена монарха императрица Александра
Федоровна, и его жена Настя соловьями пели про несчастную женскую
долю и тяжелую беременность, благодаря чему все человечество
выживает, а мужчины и поблагодарить забывают.
При этом обе женщины откровенно
косились на Андрея Георгиевича. Ну Настя-то ладно, он и не
собирался отказываться от отцовства, а Александра Федоровна с какой
стати стала наезжать? Разумеется, ни императрице, ни, тем более
императору он высказать свое Фи высказать не осмелился, но жене по
дороге домой он все же проворчал, что с какой связи Александра
Федоровна его к своим детям прикрепляет.
Настя, как молоденькая девчонка,
расхохоталась. Потом, правда, держась за живот, долго молчала и
кривилась. Андрей Георгиевич, молча прижавшись к ней, подумал, что
вот это точно Божья помощь. Не фиг кривляться.
На это, однако, уже сама Настя, даже
не зная, о чем он мстительно думал, ответила точно в тему:
- Ты, Андрюша, святой и с этой
стороны как бы представляешь здесь на Земле Бога. А Господь Бог,
как в церкви постоянно говорят, отец всего сущего!
- Да ну вас, женщины! - не согласился
Макурин, - я только отец нашего сына. Кстати, все забываю тебя
спросить, как ты его назвала?
- Хм, а ты обратил внимание, что во
время этого разговора его величество никак не возражал, хотя уж
он-то, если ему что-то не нравится, обязательно скажет, - ответила
Настя и подколола: - а почему НАШЕГО сына должна обязательно
называть именно Я?
На это у Макурина был достойный
ответ:
- Естественно, милая, назвать ребенка
могу и я, и сделать это не трудно. Но я хотел бы, чтобы и ты
принесла в его имя что-то, как мама. А то ведь мучаетесь сколько,
как вы говорите!
- Ха, а ты? - протестующе сказала
Настя, - дескать, а от тебя чего останется, мой любезный?
- А от меня в любом случае сына
останется отчество! - торжественно ответил Макурин, - он будет
Андреевич!
Реплика для моей жены оказалась очень
неожиданной, но достоверной. То есть, не реагировать на нее она не
могла, а отвечать не умела. Во всяком случае, молчала минут пять,
что для болтливой женщины было очень много, потом серьезно
провозгласила, как бы на официальном уровне: - Андрей Георгиевич! -
она опять помолчала, поскольку в голову больше ничего не шло, и
закончила очень тихо: - моего… нашего сына зовут Дмитрий.