— От меня ещё что-то требуется? — проговорил Сергей, доставая
телефон.
— Нет. Все формальности мы с вами уже уладили. Квартира
полностью ваша, и можете заезжать.
— Спасибо. До свидания, — попрощался Сергей с мужчиной и вышел
из кабинета, попутно отвечая на звонок.
Слова любимой заставили его взволноваться. Ещё несколько минут
назад утро казалось ему удачным. Он решил все проблемы с налоговой.
Подписал документы о покупке новой большой квартиры, в которую
перевезёт любимую и дочь, а тут такое. Сев в машину и сбросив
звонок от Полины, с которой он только что разговаривал, Сергей
задумался.
— Кто бы мог это сделать? — проговорил он вслух, барабаня
пальцами по кожаному рулю, а главное, к кому обратиться за помощью?
Позвонить отцу? Нет, он никогда этого не сделает. Тем более у него
самого много знакомых со связями, только вот кому именно из них
позвонить? И в голове вспыхнула картинка разговора с матерью, когда
она говорила, что хочет сама воспитывать внучку. И как бы он ни
пытался избавиться от картины этого разговора, не мог. Очень
надеялся, что мать не причастна к появлению опеки, но с каждой
секундой уверенность таяла. Снова взяв телефон, он набрал номер
родительницы. Та ответила не сразу. Пришлось ещё несколько раз
набрать номер матери, чтобы та, наконец-то, взяла трубку.
— Сынок, что-то срочное? Мне некогда, — проговорила мать
уверенным голосом, но Сергей не спешил выдохнуть от облегчения,
думая, что она здесь ни при чём.
— А что ты делаешь? — спросил он не здороваясь. В трубке повисла
тишина, которая длилась несколько секунд, за которые Сергей всё
прекрасно понял.
— Я-я… У знакомой. Кое-что важное обсуждаем.
— Надеюсь, это не то, как забрать мою дочь?
— Что? Что ты такое говоришь? — голос матери дрогнул, разрушая
тонкую нить сомнений.
— Знаешь, мам, я не ожидал, что ты окажешься такой… — Он хотел
сказать «мерзкой сукой», но матери такое говорить нельзя. Она же
мать. Только вот эта мать не думала, когда шла отбирать у его
любимой ребёнка. Кто бы знал, как трудно было ему сдерживать себя в
руках. Сергей сильнее стиснул зубы и заговорил снова. — Зачем,
мама? Просто скажи мне, зачем?
— Я не понимаю тебя, сын. Что случилось?
— Я просто хочу спросить, отчего ты так меня ненавидишь?
— Что ты такое говоришь?
— Знаешь, если бы ты меня любила, как любят все матери своих
детей, ты бы не пыталась сделать мне плохо. Но нет же! Всю жизнь ты
делаешь так, как тебе нужно, и даже не думаешь о том, что мне это
не нужно. Ты прёшь, словно чёртов танк, напролом. Скажи, за что?
Разве я был плохим сыном? Разве я вам с отцом сделал что-то плохое?
За что ты так со мной, мама? — на последних словах он сорвался на
шёпот.