- А? Не-е-е-ет! - хотя, черт возьми, действительно некоторое
сходство с Белозором у этого Эрнеста, пожалуй, прослеживалось, но
верить в сие не хотелось. – Ну, нет же!
Только Герман был явно проще, провинциальнее, массивнее, и лицо
- не такое изящное. А этот - весь холёный, лощеный, гладко
выбритый, причесанный волосок к волоску, и это после суток в поезде
- фу!
Пока мы шли к автобусу, я всё думал о том, что же такое вёз
Эрнест в своем портмоне, и как ему так быстро удалось договориться
с транспортной милицией, что украденную вещь отдали и не стали
использовать в качестве вещдока? Да и меня в общем-то опросили за
пять минут - и от Ростова поезд без опозданий отправился дальше по
маршруту... Я не очень-то хорошо разбираюсь в милицейских
процедурах, тем более - нынешних, но произошедшее в вагоне поезда
Минск-Адлер явно не подходило под лекала стандартного
делопроизводства.
Мутный он тип, не менее мутный, чем тот кудрявый, которого я
принял в свои объятия из туалетного окна! Но гражданин в полосатом
костюме оказался мошенником явным: мелким вором, возможно -
шулером... А этот - этот, кажется, был птицей другого полета. Про
таких кино снимают.
***
Красный пригородный "Икарус" - благословение богов по сравнению
с ЛАЗом - должен был вот-вот отправиться. Не слишком большая
очередь из пассажиров толпилась у передней входной двери, где стоял
пожилой мужчина в кепке и с длинным носом. Может, апсарец, может -
грузин или армянин, на первый взгляд определить было сложно.
- Рубл! - говорил он.
Человек давал ему рубль и проходил в салон. На шее у кавказца
висела кожаная сумка, из которой торчали хвосты лент с билетами, но
на проездные документы всем было начхать.
- Рубл! Рубл... Рубл. - один за другим пассажиры занимали свои
места, пока очередь не дошла до долговязого рыжего дядечки в очках,
которые висели на его носу - тоже весьма выдающемся.
- А билетик? - въедливым тоном спросил рыжий дядечка.
- Э! - сказал билетер. - Слушай, возьми сколько тебе надо!
И широким жестом размотал катушку с лентой, предоставляя
товарищу самому определить необходимое для спокойной поездки
количество билетов. Бумажные полосы взвились в воздух и затрепетали
на ветру, билетер глумливо ухмыльнулся одними уголками губ. Зашипев
нечто невразумительное, въедливый пассажир оторвал себе свой
билетик и столкнулся с еще одной проблемой: всем было феерически
плевать на то, у кого какое место. Народ рассаживался как Бог на
душу положит - и был вполне доволен сложившейся практикой.