- Ничего-ничего, гражданин Белозор. Посмотрим, кто будет
смеяться последним! - сказал Сэмуайс Федоров и открыл передо мной
дверь авто. - Присаживайтесь. Рюкзачок с собой можете взять, в
салон. В багажнике он без надобности!
Ну, без надобности – значит, без надобности. Плотные милиционеры
сжали меня своими телами с двух сторон и набычились. Я крякнул,
распрямил плечи и бесчеловечно вдавил Сэма и Сарумяна в стены
автомобиля. Хорошо быть Белозором!
- Ыть! - сказал Сарумян.
- Ты чего, сильно здоровый? - уточнил Сэм, он же - Семен
Федоров.
- А как же! В Анакопии, в санатории был, - продолжал гнать я. -
Всесоюзная здравница! Подлечили меня на "пять", вот что я вам
скажу... Поправил здоровье!
Машина ехала по Москве, а я дивился на чистые полупустые улицы,
отсутствие рекламы, практически свободные тротуары - по меркам
будущего, конечно. Ситуация меня напрягала постольку, поскольку я
мог не успеть завтра прибыть в редакцию, а послезавтра - встретить
Тасю. Всё остальное я уже проходил и результат в целом тоже мне был
известен.
Конечно, существовала вероятность, что того милиционера с
вокзала Туапсе перехватили, и... И всё равно - это ничего не
меняло. Исаков знал, куда и когда я приеду, и знал про фрукты. Он
совершенно точно позвонит Ваксбергу уточнить, объявлялся ли я у
него... Короче - если меня не расчленят и не закопают под кустиками
в Сокольниках, или не переправят куда-нибудь в Кампучию -
дубровицкая мафия меня найдет. Если еще не нашли. Они теперь высоко
сидят, далеко глядят...
Это ощущение "крыши" здорово понижало уровень адреналина в
крови.
***
Кажется, это был район Павелецкого вокзала, рассмотреть точнее я
не сумел: машина нырнула в одну из бесчисленных московских улочек,
мимо интересного дома - углового, с колоннами на треугольном
крыльце.
- Давай, выходи! - капитан Сэмуайс Федоров не скрывал своего
раздражения.
Его можно было понять: впрягли товарища транспортного
милиционера в явный блудняк, и шишки собирать придется ему, а не
дядям в шикарных погонах и удобных кабинетах. Удостоверение-то я
видел, и имя-отчество запомнил намертво!
Когда я вылез, Амаяк Сарумян тоже подступился ко мне, с другого
бока, но руками не трогал. Даже рюкзак у меня они не забрали! Это
настраивало на оптимистичный лад, и я, повинуясь жестам своих
сопровождающих (или конвоиров?) бодро прошел под арку, в темноту
открытой двери. Осмотреться времени не было - вверх, вверх по
лестнице, в какую-то то ли клетушку, то ли квартирку...