- Аркадий Иосифович, помилуйте! Мне бы как-то чуть-чуть пожиже,
к земле поближе... Я и в Минске с трудом терплю миллион незнакомых
лиц, а вы - Нью-Йорк! Дайте обвыкнуться, а? Да и жениться мне пора,
а то заявление в ЗАГСе залежалось...
- Жениться - дело хорошее. Но над моими словами ты подумай. До
лета! Там предложу второй раз, а больше - не буду. Хочешь сидеть в
своей Синеокой - сиди, будешь директором корпункта вместо
Старовойтова через пару лет, потом главредом где-нибудь тебя
пристроят... Твоя жизнь, сам решай!
- Решу, - кивнул я. - Сами-то вы как, Аркадий Иосифович?
Отобьетесь? - терять ТАКОГО главреда мне точно не хотелось.
- Повоюем! - усмехнулся Ваксберг. - Давай, не задерживаю. Машина
тебя внизу ждет. Инквизиция прислала.
Ну, если инквизиция – значит, там Степанов! Я прошелся по
редакции, прощаясь и пожимая руки, и обещая
"обязательно-как-нибудь-еще-раз...", спустился по лестнице, напугал
уснувшего консьержа и выбежал наружу, на улицу Правды.
- Не так быстро, товарищ Белозор! - раздался решительный
голос.
Я обернулся и увидел некоего капитана транспортной милиции,
похожего на Сэмуайса Гэмджи.
- Опять вы? - из машины на меня посматривал Степанов, но не
вмешивался, умница.
- Отойдем? - проговорил капитан Федоров.
- Снова-заново? Представьтесь, пожалуйста, покажите
удостоверение...
- Това-а-арищ Белозор! - нахмурился Сэм. - Предположим, я здесь
как частное лицо. У меня дело личного характера.
- Ага. Как частное лицо, значит. Ну, предположим, почему бы не
предположить? - стоит ли говорить, что верный диктофон в моем
кармане уже работал? - Хотите отойти - давайте отойдем.
Капитан милиции шел, озираясь и пряча голову в воротник пальто.
Он всем своим видом демонстрировал неуверенность: еще бы! Ведь
сейчас его команда всухую проигрывает бульбашам из САМ! Почему бы
ему не переживать? Однако какую такую подлянку мне подготовили
товарищи из враждебного лагеря, я сообразить никак не мог. Снова
похитят? Отпинают меня сейчас толпой? Убьют? Ну, не-е-ет, так дела
не делаются. Тут что-то другое, более мелкое и подленькое.
Оказавшись в укрытом от всех ветров бетонном закоулке, Федоров
шагнул ко мне близко-близко, сунул руку за пазуху и достал
конверт.
- Вы широко шагаете, товарищ Белозор. Как бы вам не оступиться,
- скривив рот в злобной гримасе, проговорил он.