Неожиданно, Люк обнаружил, что дыхание и сердцебиение Иды
изменились. Повернув, голову, он обнаружил, что глаза девушки
открыты.
— Это не то, что ты подумала, я просто лечу твои раны! —
поспешно сказал он, и только потом понял, что глупо говорить об
этом девушке, с которой провел ночь.
Ида молчала. Только что ей снился очень приятный сон, в котором
она купалась в океане тепла и блаженства. Рядом с ней, казалось,
кто-то был. Она не совсем понимала, кто, пока не открыла глаза.
Сейчас она еще не совсем отошла от сна и первые слова Люка
пронеслись мимо ее сознания.
— Извини, по какой-то причине я вчера полностью не контролировал
себя, так что случилось, то что случилось, — видя, что Ида молчит,
продолжил Люк. — Говоря «не контролировал», я имею в виду, что мой
разум был поврежден какой-то внешней силой. Ты сама можешь понять
это, если... кхм-кхм... вспомнишь подробности.
Эти слова Ида уже не пропустила. На миг задумавшись и вспомнив
произошедшее, она поняла, что во всех действиях Люка действительно
не было ни капли разума. Мгновенно она почувствовала себя крайне
разочарованной. Ее безмятежно-счастливое лицо разом окаменело.
— Значит, так оно и есть. Как такая как я может заинтересовать
вас? Похоже, я все еще была слишком самонадеянна... — бесцветным
голосом произнесла Ида. Ей стоило большого труда, чтобы не
разреветься. Только гордость семьи Аверен не позволяла ей это
сделать.
Хотя Люк плохо разбирался в отношениях между мужчинами и
женщинами, он не был совсем глупым. Он понял состояние Иды. В то же
время то, что произошло, уже произошло. Нельзя было отмотать время
назад и все исправить. Кроме того, нельзя сказать, что Ида ему
совсем не нравилась. Напротив, он находил ее красивой. Хотя она
уступала некоторым другим девушкам, которых он знал, внешность Иды
все равно была на очень высоком уровне. Кроме того, ее искреннее и
открытое отношение к нему добавляло девушке очаровательности.
Люк не был нерешительным человеком. Теперь, когда все уже
произошло, он должен был взять на себя ответственность. Хотя и не
до конца — оставаться в этом мире навсегда он точно не
собирался.
— Я думаю, ты не так поняла, — взяв руку девушки, сказал он. — Я
только просил прощения, за то, что был слишком груб. Кто сказал,
что ты мне не нравишься?
— Правда? — сердце Иды не могло не быть тронуто. В нем начало
подниматься некое неописуемое чувство.