Выдох получился очень длинным, потому что я практически не
дышала, пока он так пристально разгадывал меня все это время.
Подняв свое платье, поняла, насколько он был прав, ни его, ни даже
бюстгальтер надеть уже было нельзя. В пакетах оказалась одежда и
кеды, все моего размера. Он что, специально вот сейчас прямо ездил
мне вещи выбирать? Да даже если кого-то и попросил, это все равно
офигеть как круто!
Я была поражена и польщена одновременно. Надев белый топ и серые
спортивные штаны, вышла из спальни. Кухню нашла по божественному
аромату кофе. Только этот напиток по утрам может вселить в тебя
надежду на то, что проснуться все же получится. В данный момент я
питала надежды на то, что он еще исцелит меня от головной боли,
которая начиналась где-то в висках, а заканчивалась … в общем,
нигде не заканчивалась.
Остановившись в дверях кухни, не смогла сделать ни шагу дальше.
Меня пригвоздили к месту испытывающим взглядом. Стою, нервно
переминаясь на босых ступнях, и перебираю свои пальчики на руках,
заведенных за спину, уже четко понимая, что что-то не так. Взгляд
Грекова перемещается ниже и параллельно тому, как я слежу за его
взглядом, меня посещает истина, что тоненький белый топ совершенно
не нацелен на то, чтобы что-то скрыть, а скорее наоборот.
- К штанам прилагалась толстовка, насколько я помню. Надень ее и
возвращайся, - теперь его тон, с которым он произносит эти слова,
передает все эмоции, и я моментально краснею. - Если не хочешь,
чтобы твой кофе остыл.
На последних словах я вылетаю из кухни, пряча довольную улыбку и
борясь с желанием вернуться. Но я, как послушная девочка, надеваю
толстовку и возвращаюсь. Когда сажусь на стул, тянущая боль
напоминает о себе дискомфортом, отражаясь на моем лице. И это не
укрывается от внимательного мужчины, который продолжает меня
пристально разглядывать.
- Голова болит после вчерашнего? – интересуется.
- И не только, - прячу свой взгляд в большую кружку с кофе, в
которой не видно моего отражения из-за густой манящей пенки.
Слышу, как он встает и обходит меня со спины, вздрагиваю, когда
он отводит мои волосы, оголяя шею.
- Ты оказалась такой … отзывчивой, несмотря на твою невинность,
что сдержать себя было выше моих сил.
Чувствую его дыхание на своей шее, волнение зашкаливает, потому
что я не знаю, как он себя сейчас поведет. Мой кофе так и остается
нетронутым, пить сейчас - самое последнее дело, подавлюсь
наверняка. Поэтому я просто сижу и нервно сжимаю большую стеклянную
кружку с двух сторон. Она обжигает мои тонкие пальцы, но я этого
почти не замечаю. Позади меня сейчас находится источник куда
мощнее. От его будоражащего голоса и обжигающего дыхания я сейчас
уже как подтаявшая шоколадка. Не та, которая потекла от резкого
жара, а та, которая медленно плавилась, и теперь как пластилин,
готова совершенно на все, что бы ни сделал с ней ее обладатель.