Первым делом заметил стоящий в центре комнаты массивный круглый
стол. Сразу же в мыслях появилось воспоминание о точно таком же
столе, находящимся в доме того самого сотника. Подойдя ближе, он
уверился в этом, и хотя орнамент этого стола вряд ли совпадал с
тем, что был у того гнома, но сделан он был похоже если и не одним
и тем же мастером, то наверное кем-то, знакомым с той ранее
виденной им работой. У стены, находящейся напротив ложа, на котором
он спал, стояли несколько огромных сундуков, изукрашенных дивно
переплетающимся орнаментом, чем-то напоминающим какие-то вьющиеся
растения. Все это было выполнено с таким искусством и
тщательностью, что на взгляд Женьки место этим изделиям было скорее
в какой ни будь музее или частной коллекции, а не здесь, в богом
забытом месте. Чуть в стороне от сундуков, находилось огромное
зеркало, в богато украшенной раме, укрепленное на стене. Конечно за
прошедшие века запустения, поверхность зеркала было слегка тронуто
толи осевшей на него пылью, толи просто поблекло за это время, но
тем не менее, оно еще вполне исполняло свои функции и потому
Женька, пожалуй, впервые со дня своего попадания в этот мир смог
оглядеть себя со всех сторон.
В бане, где он еще неделю назад провел время со случайными
подругами выполняя их ироничные задания, разумеется тоже была
подобная возможность, и он конечно же воспользовался этим и там. Но
учитывая, момент, там просто не было особенного времени себя
разглядывать, да и присутствие дам, направляло мысли совсем о
другом, нежели о собственном отражении.
Комната, освещалась несколькими солнечными лучами, проникающими
через трещины ее свода, расположенного на высоте десятка метров.
Некоторые их них отражались от зеркала, отчего все было достаточно
хорошо видно. А еще, Женька заметил небольшую нишу в половину
человеческого роста, находящуюся в дальнем углу. Одну из стен этого
углубления, занимало огромное деревянное панно, украшенное
какими-то рисунками. Подойдя поближе, Женька разглядел сцену битвы
на море. На полотне деревянного щита, был вырезан огромный
трехмачтовый фрегат, облепленный штурмующими его абордажными.
Причем сцена была выполнена столь хорошо, что если внимательнее
приглядеться, то можно было различить лица, почти каждого
штурмовика, да и поединки на палубе были выполнены так, что
казалось, что вся сцена лишь замерла на мгновение, но сейчас
последует очередной клич, и все придет в движение.