Наверное, в какой-то момент, эта самая сила, или тот, кто все
это организовал и сам понял, что все делается как-то не совсем так,
как задумывалось. Поэтому прервавшись на какое-то мгновение, что-то
неуловимо изменилось. И теперь, после очередного нападения, со
всеми вытекающими эффектами его противник отскакивал в сторону,
давая Женьке насладиться всеми признаками смертельной раны, и
слегка прийти в себя, а после несколько замедленно, повторял
комплекс движений, приведший к подобному финалу. После чего, вновь
атаковал Женьку. Конечно, подобный способ тренировок был несколько
жесток, но зато очень действенен, потому как Женька и сам
чувствовал, что все это происходит совсем не зря, и показанные
приемы, прекрасно укладываются у него не только в голове, но и в
теле. После сотни одинаковых движений, повторенных им в защите или
нападении, мышцы, сами начинают реагировать на то или иное движение
практически без участия мозгов. До Женьки наконец дошло самое
главное. Никто не считает его мальчиком для битья и не старается
довести до безумия бесконечными поражениями и «смертями». Как раз
наоборот. Его пытаются научить противостоять всем этим нападениям.
И поняв это, Женька уже не просто махал мечом, а старательно
присматривался к каждому движению противника, стараясь запомнить и
повторить оное.
В боевой школе все было совсем иначе. Там всех школяров
выстраивали в квадрат, а учитель показывал движения. Как выхватить
меч, как им взмахнуть и куда ударить. После чего, под его команду,
«Делай раз, делай два…», вся группа, насчитывающая около пятидесяти
учеников, заучивала эти движения, размахивая мечами, выточенными из
дуба, с залитыми свинцом рукоятями, для утяжеления. После часа
таких занятий руки буквально отваливались. Зато после, как концу
обучения, школяры махали этими дубинами как перышками, считая себя
непревзойденными воинами. Возможно для строя, когда тот в едином
порыве делает взмах, и опускает свое оружие на приблизившегося
врага, этого и достаточно, но как одиночный боец он никуда не
годится, хотя до сих пор и не понимал этого. И сейчас он осознал
то, что встреться ему мало-мальски обученный воин и он бы уже
просто давно остывал, лежа в придорожной канаве. Ну разве что сумел
бы отбиться от какого ни будь калеки, и то если у него в руках
окажется лом подлиннее и потяжелее. Во всех остальных случаях он
труп.