Иванов застонал, глаза задрожали — сейчас откроет... Так, не
буду мешать парням! Я обошёл машину и залез в кузов — так он меня
не увидит, оборачиваться ему несподручно — обмотан как колбаса...
Посмотрим сейчас, я его напугал или он сам такой дёрганый.
— Ты мне тут глазки не строй, — грубо сказал Дьяченко, коротко
ткнув пленника куда-то в район солнечного сплетения стволом СКСа. —
Имя, кто и откуда, что здесь делаешь.
Обычно «провалившихся» так не допрашивают — прекрасно понимают,
что у тех и так шок. Но вот с теми, кто начал знакомство со
стрельбы, вряд ли будут церемониться.
— Фёдор Иванов, Эс-эс-пэ, — хрипло отозвался пленник. А, ну
точно — увидел в руках Колтырина свои документы. — А то сами не
видите... Парни, вы попали. Развяжите по-быстрому, и тогда
порешаем...
— Врёт, — спокойно сказал колдун. Ну чудесно — значит, таки
липовые документики-то.
— Чё ты гонишь! — повысил голос «Иванов». — Слышь, следи за
базаром. За мной серьёзные люди стоят.
Парни аж прыснули со смеху. Да, ситуация та ещё — похоже,
фигурант просто решил, что заехал не туда, всю прелесть ещё не
осознал. А вообще, давненько я не слышал подобных речей — неужто за
пять лет обороты ничуть не поменялись? Я думал, такие фразы, как
сейчас выдаёт связанный, быстро отомрут...
— Труп-то в багажнике чей? — всё ещё похрюкивая от смеха,
поинтересовался Дьяченко.
— Какой труп? Машина с каршеринга.
В английском я не силён, но даже такое корявое словечко
перевести, пожалуй, смогу. Делёж машин... прокат, что ли? М-да, мир
шагнул вперёд — когда я снимал ту свадьбу, такого ещё толком не
было.
— Какой, нах, шеринг? По-русски говори, — напарник коротко пнул
«Иванова» по ноге.
— Прокат! Не смотрел я, что там внутри!
— Брешет, — меланхолично прокомментировал Стуков: по выражению
лица видно, что пленник ему совершенно не нравится.
— Парни, давайте не горячиться, — опять завёл свою шарманку
пленник. — Можно дров наломать, да? Кто у вас главный?
Я просительно взглянул из-за спины пленника на Дьяченко и
увидел, как тот усмехнулся:
— А вот Найдёнов главный, он у тебя за спиной.
Пленник дёрнулся, пытаясь обернуться — я встал на колено и, взяв
его правой рукой за волосы на макушке, повернул себе лицом к лицу —
глаза в глаза, практически вплотную.
Я не думал, что человек может так рвануться — клок волос остался
у меня в руке, пленник повалился на землю, аж завывая — непонятно
отчего. Впрочем, мне этого достаточно — именно для этого я так
жалобно смотрел на Юрку. Увидел этот сучонок что-то во мне,
увидел...