Драген, словно прочитав мысли, хищно ухмыльнулся и устрашающе надвинулся на меня. Я невольно отступила и обхватила себя руками, будто защищаясь, но мужчина в последний момент повернулся к белке.
— Не знал, что у людей из Техно-мира тоже может быть спутник, — он поднял животное за шкирку на уровень своих глаз и, повернув, принялся внимательно рассматривать. — Как его зовут?
— Какая разница? — забеспокоилась я за маленькое создание, которое не думало сопротивляться. — Отпусти ее.
— Те…
— Что?
— Надо говорить “Отпустите ее”, сиена. Сами же указывали мне на отсутствие манер. Так как? Белка, назови свое имя.
Несчастная животинка обреченно висела и, казалось, готовилась вот-вот потерять сознание. Уж кому, как не мне знать, как себя ощущаешь, когда тебя хватает за шкирку опасный мужчина. Да там не то что ответить не можешь — с жизнью прощаешься!
— Багет, — поспешно ответила я. — Его зовут Багет. А теперь отпустите, он же задыхается!
Сеймун небрежно бросил белку на лавку и отряхнул руки.
— Значит, Багет, — ухмылка Драгена была подозрительно довольной.
Демонстративно поклонившись, он неторопливо покинул комнату. Хлопнула дверь, скрипнул запираемый снаружи замок.
11. Глава 10
Светлана
— Багет? — прохрипела белка, потирая холку, за которую только что держал ее Драген. — Ты назвала меня хлебом.
— А ты вообще обозвал меня сметаной. Так что квиты! — вздернула я подбородок и вздрогнула от предупредительного стука в дверь.
— Поторопись, — донесся приглушенный, но все равно мощный голос сейлора. — У тебя двадцать минут.
Не желая, чтобы Драген снова входил, я бросилась к двери, на которую указал Гемет. Быстро нашла теплую воду и для начала умыла лицо. Предложила ополоснуться и белке, но та категорически отказалась и снова начала что-то выискивать среди уцелевших пузатых баночек.
Отведенное время летело быстро. С волосами мне пришлось повозиться, местное мыло никак не желало нормально пениться. Потом пыталась оттереть въевшиеся пятна травы и помидор с джинс. Дальше боролась с белкой, которая снова начала поливать себя резко пахнущей жидкостью.
— Дышать невозможно! — ворчала я. — Помойся...
— Сама помойся! — не уступало животное, попытавшись выдернуть из моих рук выбранную склянку.
Та оказалась скользкой и выпрыгнула из моих пальцев. Взлетела в воздух, орошая комнату приторным ароматом цветов, и едва не разбилась, если бы не ловко поймавшая ее белка.