Машина неслась по шоссе. В окнах мелькали удивительно красивые краснеющие клены, медно-желтые дубы, золотые березы. По мере удаления от города красного становилось все меньше: клены уступали место березам и осинам. Дальше пошли вечнозеленые ели и сосны, березы попадались все реже, да и те стояли почти совсем голые – как-никак машина двигалась на север.
– Роняет лес багряный свой убор, – рассеянно произнесла Надежда. Пояснила удивленно покосившемуся на нее водителю: – Пушкин. Александр Сергеевич!
– Ага, – хмыкнул тот и отвернулся.
Надежда вздохнула и подумала, что пора приступать к своим обязанностям.
– Мы не слишком быстро едем? – поинтересовалась она противным скрипучим голосом.
– Нормально, – пробурчал водитель, – сами же просили поторопиться.
– Я торопиться не просила! – возмутилась Надежда. – Я вообще тебя ни о чем никогда не просила. Мне тебя просить – нож острый! А только если уговаривались прибыть к двенадцати, опаздывать нехорошо. Люди подумают, что мы необязательные и безответственные, доверия нам не будет.
Водитель повернулся к ней, посмотрел выразительно: дескать, ни к чему здесь это «мы», каждый сам по себе, а если уж тебе взбрело в голову тащиться черт знает куда, я точно ни при чем, я свой выходной употребил бы с большей пользой.
– На дорогу смотри! – взвизгнула Надежда. – Кто на дорогу не смотрел и скорость превышал, вон где лежат! – Она кивнула на камень у дороги, накрытый старым выгоревшим венком.
– Типун вам на язык! – разозлился водитель. – Разве можно такое человеку за рулем говорить?
Надежда и сама поняла, что малость перегнула. Она поджала губы и замолчала.
Но ненадолго. Ехать молча не входило в ее планы. Тем более в салоне играла музыка, и сейчас водитель прибавил громкости.
Надежда тут же недовольно заерзала и демонстративно прижала пальцы к вискам.
– Нельзя выключить? Или хотя бы тише сделать, если уж никак без этого гвалта!
Водитель молча прикрутил громкость.
– Нет, не понимаю я вас, молодых, – снова завелась Надежда. – Вот что хорошего в этом вашем хеви метал? Где, скажи на милость, мелодия, приятная для слуха? Оглохнуть можно!
– Да никакой это не хеви метал, а ритм энд блюз, – искренне возмутился водитель. – Это надо совсем в музыке не разбираться, чтобы так перепутать!
– Ты на что это намекаешь? – обманчиво спокойно поинтересовалась Надежда. – Ты думаешь, если тебя в дом взяли и ты на дочери моей женился, так теперь можешь меня оскорблять? Говорила я Таньке, ох, говорила, чтобы не выходила за тебя. Только разве они матерей слушают? Своим умом живут – вот и получили теперь подарочек!