Он начал прикидывать, глядя в потолок.
Столетний бизнес работает, как отлаженный, превосходно смазанный механизм. Чтобы он не сходил с рельсов, лично Джерард, талантливый управленец, приложил все мыслимые и немыслимые усилия.
Он наладил коммерческий выпуск эля в Ale MacGray и Glen Anne – двух маленьких семейных пивоварнях. А продукция вискарни Old Docharn с крошечного островка в заливе Лох-Брум, прежде поступавшая лишь в избранные пабы Великобритании и на аукционы виски, стараниями молодого хозяина импортируется в Северную Америку не первый год. Ежегодный объем эксклюзивного продукта ограничен. Не мудрено, ведь некоторые операции на заводиках осуществляют вручную, по старинным технологиям, но спрос на алкоголь огромен и продолжает расти.
Нет, бизнес не подведет. Тогда что? Или кто? Софи?
Софи МакГрей приходилась Джерарду бабушкой. Но он, как, впрочем, все в поместье, называл ее только по имени. Софи, которой перевалило за семьдесят, выглядела лет на двадцать пять моложе своего законного возраста. Сердцем она была вовсе юна. И вела себя соответственно, не признавая жизни скучной, малоподвижной и невыразительной.
Софи в последнее время спокойна. Никаких тебе бредовых идей вроде прыжков с парашютом, альпинизма для тех, кому за пятьдесят, туристической спелеологии, автомобильных гонок по холмам. Это очень подозрительно. Не исключено, что она планирует новую авантюру. К счастью есть старина Роб. Верный управляющий Роберт Элджин. Относительно неугомонной старушки он исполняет роль поводка с ошейником. На него можно положиться. Самое главное, здоровье у Софи – хоть куда. Нет, тут все нормально.
Дом дрожал… Поместье не обрушится, чушь. Простояло пятьсот лет, еще столько же простоит.
«Вдруг предчувствие касается меня? Не зря я видел сон… Колдунья обращалась ко мне… – Джерард перевернулся на живот. Он устал от размышлений, – Если тут замешан только я – не страшно. Разберусь».
Уснул он под самое утро и проснулся уже через час от громкой ругани, слышимой даже через закрытую оконную раму. Во дворе поместья по-гэльски перебранивались смотритель конюшни и старый садовник. Сколько Джерард помнил себя, они ругались каждое утро. Именно по-гэльски. Именно под его окном.
«Пони обглодала розовый куст, – он поднялся. Вслушиваясь в брань, направился в ванную, – Но теперь зима. Что там вообще можно обглодать? Старые скандалисты, им лишь бы поспорить, не важно, о чем».