— Быть на Седьмом курсе и не знать основ? Хм. — Томпсон
презрительно скривил губы. — Я мог бы снять с вас баллы, но в наше
опасное время такая безалаберность в отношении защиты накажет вас
лучше всяких штрафов. Подумайте над этим, Питер.
Ученики двоих факультетов потихоньку выдохнули. Перед ними вновь
стоял улыбающийся и молодой профессор Томпсон, который начал очень
интересную вводную лекцию по курсу защиты от проклятий, на каждое
определение или описание чар демонстрируя пример.
У Лили до сих пор испуганно билось сердце — она боялась, что в
любой момент профессор может так же внезапно спросить что-то и у
неё, как у бедняги Питера. Девушка ненавидела излишнее внимание — и
оказаться под любопытными взглядами двух факультетов с неготовым
ответом ей хотелось меньше всего.
«Лили, расслабься, сосредоточься на лекции».
— Выдыхай-выдыхай, — словно слыша мысли подруги, прошептала
Алиса.
Урок вышел очень информативным и полезным, во второй половине
профессор разбил всех на пары — и ученики под его присмотром
отрабатывали заклинания защиты и нападения. Обошлось без
инцидентов, профессор Томпсон был очень внимательным ко всем, чему
Лили была рада.
Кажется, в этом году у неё появился новый фаворит среди
предметов. И… возможно, среди профессоров.
***
В гостиной Гриффиндора было умеренно шумно: разделившись на
маленькие группки, студенты сидели и тут, и там — играли в
магические шахматы или карты, делали уроки или просто строили
какие-то свои грандиозные и не очень планы.
На креслах около камина, всегдашнего места обитания Мародёров,
было не всё спокойно.
— Она тоже на него пялилась!
— Мерлин, Джим, ты такой олень…
— Да ты заколебал со своим оленем! Чего она пялилась на
него?!
— Потому что он профессор, задери тебя наргл, слышишь? У
зубрилок типа Эванс и положено смотреть на них во время лекций,
усёк?
Сириус готов был наслать на друга Силенсио. В такие моменты
Поттер был просто невыносим. И его друг мог поставить десяток
галеонов на то, что сегодня-завтра в голову Сохатого придёт
очередной супер-план…
— Я думаю, нам нужно побольше разнюхать про этого
профессора.
Бродяга застонал, откидываясь на кресло.
Рем, сидевший напротив них с книгой, сочувственно посмотрел на
двоих бедовых товарищей: одного он жалел за внезапно проявившееся
временное помешательство, а Бродягу — за то, что тот так
мужественно брал удар слабоумия на себя.