Глубокие тени в углах расползались чернильными пятнами. В них
была особая магия. Лили помнила, как в детстве любила наблюдать за
их ночными танцами — и как сама заставляла их принимать разные
фигуры. Туни боялась этих игр и всегда шипела на сестру
рассерженной кошкой — но никогда, никогда не звала родителей.
Сейчас тени вновь манили девушку, и она потянулась к ним еле
ощутимым магическим потоком. Как только магия соприкоснулась с
тенью, мир рухнул.
Тени, точно змеи, ринулись к Лили, тугими лентами оплели ноги,
тело, шею; она попыталась вдохнуть или закричать, но воздух не
поступал в лёгкие. Она почувствовала, как отрывается от пола,
давление на шею стало невыносимым, из глаз брызнули слёзы.
— Не бойся, грязнокровка, сдохнуть ты не сдохнешь. — Раздался
голос откуда-то сзади и снизу. Из-за теневых пут и страха,
затмевающего сознание, Лили не могла определить, кто говорит.
— В Хогвартсе вы и правда защищены, — между тем продолжал
невидимый собеседник. — Но всё рано или поздно заканчивается. И мой
тебе совет: не суйся к змеям, лев, отравлен будешь вмиг. — Его
голос прорезали сардонические нотки. — Подумай над этим, Эванс,
найди себе других друзей и подумай-ка лучше о своих маггловских
родичах. Ты же не хочешь им проблем, верно?
Магические ленты вновь пришли в движение, затягиваясь ещё туже
на теле. Сознание почти покинуло Лили, как путы ослабли — и она
кулём свалилась на пол.
— И запомни, — тихо обратился к ней мучитель, — я не люблю
повторять дважды.
Всё тело болело; места, на которых сжимались тени горели. Из-за
пелены слёз она почти ничего не видела, а вытерев глаза поняла, что
в коридоре абсолютно одна. Еле поднявшись на ноги, чувствуя, как
внутри дрожит каждая клеточка, всхлипывая, Лили поплелась к своей
башне. Ей оставалось только надеяться, что больше её никто не
тронет.
Девушка не помнила, как добралась до спален. Всё, на что ей
хватило сил, это упасть в объятия Алисы, кинувшейся ей навстречу со
своей кровати, и заплакать навзрыд: от боли, шока и страха.
***
— Ну и чушь же ты нёс, дружище. — Сириус до сих покатывался от
смеха, вспоминая ту дичь, которую Джим втирал профессору.
— Ой да пошёл ты!.. — В тон другу отвечал Сохатый. Они в
приподнятом настроении возвращались в спальню — закинуть Карту в
сундук. После их ждала ночь, лес и их оборотень-друг.