Кэтрин оживленно закивала:
– Косяк рыб, птичья стая… Все особи двигаются, как один. Мы называем это конвергенцией, или сцепленностью.
Триш почувствовала, что ее знаменитая гостья начинает понимать, как использовать метасистемы в своих исследованиях.
– Моя программа, – продолжила Триш, – была призвана помочь правительственным организациям лучше справляться с национальными бедствиями – пандемиями, терроризмом, природными катаклизмами. – Она помолчала. – Конечно, всегда есть риск, что этой информацией воспользуются для дурных целей: к примеру, можно сделать «снимок» общественных настроений и предсказать результаты выборов или состояние фондового рынка на момент открытия биржи…
– Впечатляет.
Триш указала на огромный особняк:
– Да, правительство тоже так подумало.
Серые глаза Кэтрин сосредоточились на ее лице.
– Триш, а как же нравственная дилемма?
– В смысле?
– Вы создали программу, которой могут злоупотребить. Ее владельцы имеют доступ к секретной информации. Вас не мучили сомнения?
Триш даже не моргнула.
– Нет, нисколько. Моя программа ничем не отличается от… ну, скажем, от летного тренажера: одни учатся пилотировать самолеты, чтобы оказывать первую помощь жителям развивающихся стран, а другие – чтобы врезаться в небоскребы. Знание – это инструмент, который можно использовать как во благо, так и во зло.
Кэтрин с одобрительным видом откинулась на спинку скамейки.
– Тогда позвольте задать вам гипотетический вопрос.
Триш вдруг почувствовала, что их разговор превратился в собеседование.
Кэтрин нагнулась, подняла с земли крошечную песчинку и показала ее Триш:
– Насколько я понимаю, суть ваших исследований в том, чтобы определить вес всего песка на пляже… взвесив одну-единственную песчинку.
– Да, в целом так.
– Как вы знаете, у этой песчинки есть масса, пусть даже очень незначительная…
Триш молча кивнула.
– Стало быть, она обладает и силой притяжения. Опять же, очень слабой, но все-таки.
– Верно.
– А теперь представьте, – сказала Кэтрин, – что триллионы таких песчинок собрали вместе и они образуют… скажем, луну. Тогда общей силы их притяжения хватит на то, чтобы вызывать приливы и отливы на нашей планете.
Триш не понимала, куда клонит Кэтрин, но то, что она слышала, ей нравилось.
– А теперь представьте, что у мысли… у любой, самой крошечной идеи, возникшей в вашем мозгу… есть масса. Что мысль материальна и имеет измеримую массу. Крошечную, разумеется, но тем не менее. Какие выводы можно сделать?