Отца он никогда не видел. Мать его очень любила. Он уехал на север и не вернулся. Просто позвонил, сказал, что назад не вернется, да, еще сказал: «Извини». Мать рассказывала, что написала ему большое письмо со множеством вопросов, но ответа не было. И она осталась с маленьким Андреем на руках. И она полностью посвятила себя Андрею. Она его встречала, и провожала, и отправляла на секцию, и копили ему на велосипед, снова встречала. А когда пошла на работу, приезжала тетя Надя, чтобы следить за Андрюшей. А потом армия, поступление в институт, гульба. Работа. Но мама всегда была. Требовала аккуратности во всем. Жили они бедно, жили в коммуналке на Васильевском, на линиях. Но в домашних заданиях все делалось сначала на черновик, потом на чистовик. Брюки, галстук, воротнички – все должно быть выглажено. Вещи были старые, штопанные, но отутюженные. Наталия Игоревна – первая учительница. Мама ее обо всем расспрашивала, как, что, тянул ли руку. Как читал стих? Уверенно? Это вызывало у него чувство особенного, пристального внимания к себе. Был такой случай. В пятом классе уже другая учительница повела класс к ледоколу «Красин». Дети ужасно устали, пешком с линий добирались, и когда дошли, выяснилось, что косая линия перекрыта бетонным забором. Ну не вести же их обратно. Между домами и забором был проход. И учительница повела их вдоль этого бетонного забора. Все шли парами, держась за руки. Где-то на середине пути Андрей остановился и наклонился, чтобы застегнуть сандалик. И в следующую секунду бетонная плита забора захрустела и рухнула, подняв столб пыли и разделив строй ребят пополам. Все на мгновение замерли в оцепенении. Сбежались строители, больше всех кричал прораб. Выяснилось, что это пьяный крановщик сдавал задом и ударил плиту. После экскурсии учительница взяла с ребят слово, что они не расскажут об этом происшествии дома. Но Андрей не сдержался и маме вечером рассказал об этом, а она лишь отмахнулась: «Не придумывай».
И еще каждое лето они снимали дачу в Вырице, не дом, времянку. До реки Оредеж можно было спуститься пешком по настроению. Мама говорила, что еще его пеленки на этом спуске полоскала. В память впечатался вокзал Вырицы, сами эти буквы на песочного цвета фасаде и ожидание перемен. Замирание, новые запахи в доме, прошлогодние прикопанные под яблоней секреты: патрон, кусок свинца, модель машинки. И эти виды: река, лес, тропинка. Друзья, сверстники, изменившиеся за целый год. И дочка хозяйки Света, Андрей возил ее на своем велосипеде. Она запрыгивала на раму и держалась за руль, а он гнал что было сил с горки на горку, потом выскакивал к реке, вдоль нее и дальше через лесок. А Света визжала изо всех сил. Андрей прижимался к ней с каждым годом все крепче и крепче, взрослей. Ее развевающиеся волосы облепливали лицо, носом он прижимался к ее уху и ловил какой-то другой запах, какой-то будущий и дикий. А она на каждой кочке всхлипывала и кричала: