Таксист, завидев меня издали и определив по моей ускоренной походке, что я тороплюсь, бросил на асфальт недокуренную сигарету и, исчезнув в салоне, запустил двигатель. И правильно сделал – мой телефон снова разрывался от звонка начальника.
– Да, Борис Валентинович!
– Алекс, ты где, твою мать?
Я жестами попросил водителя погазовать и посигналить. Он разулыбался, но просьбу мою выполнил.
– Пробка, Борис Валентинович. Я давно уже в пути, скоро буду. Иии… Борис Валентинович…
– Говори уже! У меня времени в обрез, одни нервы!
– Вы не могли бы выйти, когда я подъеду? У меня небольшая проблема…
– Ты совсем охренел что ли? – мне показалось, что в салоне от крика потрескаются стёкла и уже находился в ожидании встречного ветра. – Мы тут ждём его, будто дел других нет, а он – «Выйти»! Может, дорожку красную тебе ещё постелить?
Я ожидал подобной реакции, но делать было нечего – в моём кармане не было ни рубля, а водитель такси явно не будет не в восторге от такой новости.
– Я всё объясню, Борис Валентинович!
– Объяснит он… Давай уже быстрее. Если через десять минут тебя не будет – можешь разворачиваться обратно!
– Ээээ… Пятнадцать…
– Я тебе сейчас дам «пятнадцать»! Всё, жду!
В принципе, Борис Валентинович – добродушный старикан, но, если дело касается работы – ураган в своих эмоциях, наблюдать его в гневе, да ещё быть причиной гнева – удовольствие редкое и сомнительное. Теперь можно понервничать.
Подарком судьбы оказалась пустая дорога до редакции, да и водитель попался понимающий – прошло совсем немного времени – и мы уже подъехали по нужному адресу, где на ступенях у входа Борис Валентинович и Оксана что-то обсуждали, причём очень эмоционально. Мне расхотелось выходить из машины и не было ни малейшего желания быть темой для обсуждения. Мне стало немного грустно.
– Борис Валентинович! Вы не могли бы… Оплатить такси? – мне казалось, он лопнет от злости. Почти швырнув мне в лицо выуженную из бумажника купюру, начальник прошипел:
– Давай бегом за мной!
Моя гордость не позволяет мне брать деньги, если они выданы подобным образом, но это был единственный выход. Я извинился перед таксистом и поспешил в кабинет Бориса Валентиновича. Грусть во мне сжималась всё плотнее.
Не успел я открыть лакированную дверь, как в мою грудь практически воткнулся запущенный в меня журнал. Возможно, последний выпуск. Ну да, точно последний. Я поднял журнал с пола и встал, не решаясь пройти и сесть, как обычно, на кожаный диван.