– У меня чахотка намечается, посмотри на платок.
– Это менструация, – быстро ответил мастер Ма.
– Вот?! Что вы говорите, прошу повторить.
– Вы неправильно, скорее всего, меня поняли, маэстро, вы леди, но только в душе. Да, да, благородная принцесса цирка, имеющая свой вишнево-грушевый сад, и вся-то задача только решить, наконец:
– Продать его или оставить в наследство Новой Республике.
– Вы не Гудини, ничего такого не будет.
Майер взял подзорную трубу навел на Восьмерку Ориона, и молвил русским языком:
– К утру будет точно известно.
– Я не верю, что свет так быстро идет к нам, – сказал Че.
– Сегодня шестьсот лет расширится до шести часов одной ночи. И я тебе точно говорю:
– Бетельгейзе упадет на Землю.
– Вы уверены, что это не Ригель? – спросил Че.
– Будь он неладен этот Ригель, – только и ответил Ма, предложивший называть себя, на выбор:
– Бетельгейзе или Вайс.
И на следующий день – точнее, через день, ибо раньше никто не мог собраться в единое целое:
– Полковник Бутлеров настаивал, что только в нижнем домике, а некоторые: только в верхнем, ибо он, как нельзя лучше подходит под аналогичное название:
– Чайник Домик, – в Альпах.
Бутлеров хотел ответить:
– Там нет мезонина, но передумал, ибо.
Ибо уже бесполезно.
Щепка сказала:
– Можно я буду называть вас мистер Бель?
– Бель?
– Ну, или Бэти.
– Это вон его ты можешь называть Бэтти, – Ма указал на притаившегося в углу дивана Че.
– Извините, но я вам не Джульетта, мистер! – рявкнул Че, и тут же хотел продемонстрировать свою сдержанность: плюнул в платок, но крови – именно к его ужасу:
– Не было.
– Что? – участливо спросила Кали.
– Проклятие, – констатировал Че.
– Будем жить вечно? – решила она пошутить.
– Именно, именно, дорогая синьора, – залепетал Ма, как будто хотел кого-то здесь уговорить:
– Но также ж намного лучше!
По большинству голосов его решили называть Вайс. А после 24 года:
– Гудини.
Но народ никогда не поступает по плану, ибо уже привык – по посланию из будущего:
– Всегда его перевыполнять.
И значит:
– Для кого Вайс, а для иных, как тяжелый крест, пришлось называть его Гудини, ибо – как они говорили:
– Вот что ни скажет, а получается всё наоборот.
Как у Гудини, которому никто не верит, что он может проползти под полом, а он:
– А он так и делает. – Вот и пойми, где правда?
– Вот я вам сейчас докажу, что всё уже не так, как было, – сказал Ма. И добавил: – Летим в Альпы, в Зальцбург.