– Где, на улице в цветнике лабиринта?
– Нет, нет, ты не запутаешь меня. Это было в нише главного зала.
– Хорошо, кое-что вы, действительно, знаете, поэтому я спрошу просто для интереса: сколько?
– Хороший вопрос, и главное задан вовремя, ибо.
– Ибо мы улетаем сразу после вручения ей Оскара.
– Втроем? – только и нашелся что спросил Кетч.
Далее, обратный перелет?
– Послушай, парень, – сказал мужчина с другой стороны колонны, – хочешь со мной?
– Что, простите? Выпить? У меня, вроде, кончились деньги в валюте страны этого мира, а Говард Ху – Авиатор пошел вручал ей Оскар.
– Это вряд ли, ибо я – если ты, разумеется, этого хочешь, сам вручу ей Оскара.
– Нет, не надо портить всю обедню.
– Хорошо сказано, но. Но я всё-таки ее испорчу.
Парень встал, а Кетч от неожиданности его – нет, не предложения, а:
– Мужик встал с двумя фужерами, протянул один уже со стороны колонны, которая была обращена в зал, – а именно потому, что он на самом деле пошел к сцене:
– Тоже выпил свой бокал.
Распорядитель по вручению Оскаров в неординарной обстановке некоторых личных владений уже улыбнувшийся Говарду, вдруг приостановил движение своей рождественской улыбки – в том смысле, что не натренировал ее неустанными попытками быть членом любых комиссий по вручению и, наоборот:
– Нет, – а имел, как Ван Гог способность к понимаю весчей от:
– Бога.
И повернулся прямо лицом к лицу к уже поднимавшему по ступенькам:
– Добро пожаловать, мистер Фью-Черс, как говорят:
– Наше будущее.
И этот Фью-Черс вручил Кетрин Хепберн Оскара.
Впрочем, эта беспрецедентная раскованная непринужденность только подтвердила Кетчу:
– Мы точно в Америке, – где если надо, то это можно сделать даже при всех в нише ресторана – их храма борьбы с усталостью и всем остальным банно-прачечным комплексом.
Можно даже сказать просто по-американски:
– С комплексами трудовой неполноценности.
– Вы хотите взять меня с собой? – спросил Кетч, когда процедура вручения Оскара была закончена, и Фью привел ее с собой к стойке бара, где все еще сидел очень удивленный, если не сказать больше:
– Изумленный Кетч, – ибо:
– Как он мог отбить Кэтрин даже у предполагаемого на завтра президента Руз?
– Где вы берете деньги? – спросил Кетч, так и оставшись сидеть за колонной, как за занавесом, и более того:
– Дама даже его не узнала, – а была всецело увлечена Фью-Черсом, который, как выяснилось, обещал ей дать еще миллион, если.