Вчера после ужасной трагедии, случившейся в нашем городе, я зашла в интернет и мне стало жутко не по себе – какие-то «шпики», «мики» и «денди» давали свои комментарии. На плохом русском языке, пропуская буквы и знаки препинания, эти люди бездушно и безжалостно писали о погибшем человеке и его жене, даже краешком глаза не видя их ни разу и ни капельки не понимая их жизни. Зато скорость, брезгливо подумала я. И анонимность – что для человеческой трусости главный критерий.
В этом номере «Миссии» – специальный проект, посвященный компаниям, родившимся в новой стране после того знаменательного «Лебединого озера». Проект, посвященный людям, которые сделали свои компании главным делом своей жизни и сохранили их ценой своего здоровья. Людям, которым присуща смелость, тем, которые умеют рисковать и которые по-настоящему любят людей. Они всегда подписываются полным именем и ежечасно несут ответственность за каждого человека, находящегося в их пространстве. Вряд ли кто-то из них мог быть тем пассажиром в самолете…15
***
Родную сестру моей прапрабабушки звали Эстер Коростышевская. Она родилась и выросла в Киеве, вышла замуж, родила троих детей. Дети выросли и разъехались: кто в Москву, кто в Баку, кто в Ленинград. Когда началась война, ей было шестьдесят четыре года, её мужу – на пять лет больше. Старшая их дочь в то время уже давно жила в Баку, и она сразу же позвала их к себе. Моя прапрабабушка наотрез отказалась. Её расстреляли в Бабьем Яру в сентябре 1941 года, вместе с мужем и вместе со всеми евреями Киева, которые из Киева не уехали.
В своей жизни я всего лишь один – единственный раз была влюблена в актера, но с пятнадцати лет и по сей день. Я безоговорочно принимаю все фильмы Никиты Михалкова и, хотя не очень люблю кино о войне, уговорила себя посмотреть «Предстояние» и «Цитадель». Вместе, сразу, за одно воскресенье. Я плакала, смеялась, снова плакала – и так весь фильм. Как же надо понимать и чувствовать мир и людей, какой бездонной душой обладать, чтобы делать то, что делает Никита Сергеевич Михалков.
Не буду обманывать, я не люблю критику, потому что не очень понимаю её предназначение. Талантливых людей она ранит, а остальным она просто не нужна. Оскара мало за этот фильм.
«Ирина Яновна, а что такое Бабий Яр?» – спросила меня сейчас хорошая добрая двадцатилетняя девочка…