В зеркале заднего вида можно было разглядеть (если в тот момент в него смотреть), как наш автобус, уходя от столкновения с «БМВ», «Фольксвагеном», «Крайслером», «Альфа Ромео», сначала повернул в одну, а после (сразу же) в противоположную сторону, и его перевернуло.
Перенесемся в автобус.
Творение Бегбедера, покинув мои руки, устремилось в стекло. Капли крови (при первом рывке автобуса вправо, я разбил голову о стекло), сейчас зависли между мной и стеклом, в которое, повторяя мою участь, влетит книга. Лицо же мое представляет собой слепок из гипса, напоминая маску трагедии из античности. Скорее всего, через мгновение меня кинет в потолок, который встретится с асфальтом, и моя шея сломается, как вафельный рожок, а я должен завтра: вести сына Патрика в Диснейленд или лететь в Лондон, встречать жену Мэри из отдыха в Марокко или не встречать, а наоборот. Я думал, что умру в глубокой старости, как минимум представлял, думал, что смерть – это только в кино, коробило от мысли, что такое может произойти со мной. Это казалось не реальным, сознание отказывалось такое признавать. Я думал, что буду жить вечно.
Думала, что будет жить вечно и девушка с букетом цветов. Сейчас она, с застывшим ужасом на лице, зависла между сиденьем и задней дверью автобуса. Возможно, ей даже удастся выжить, а может, и нет. Может, она сходит на второе свидание, а может, съездит в инвалидном кресле, а может, и не сходит, и не съездит. Может, у них рядятся двое очаровательных близнецов, как мои Энн и Мари, с такими же курчавыми волосами, веснушками, такие же веселые и неугомонные, а может, и не такие.
Мобильный телефон влетел в стекло, за моей спиной. Батарея катапультировалась, как это бывает у летчиков, потерпевших аварию, вслед за отскочившей крышкой. В полете до окна, телефон продолжал принимать сообщения, оставлявшие надежду на большое будущее между: Катрин и Анри, Джессикой и Майклом, Софи и Марком? Катрин, Джессика или Софи – владелица телефона, получила сильнейшее сотрясение мозга, когда ее соседка по местам в автобусе с шикарным букетом белых роз, что резко контрастировали с ее красной помадой, ударила ее затылком в височную долю, когда автобус вильнул в первый раз (в тот самый момент я разбил голову о стекло). Велосипедист, врезавшись в потолок, что встретится с асфальтом, будет накрыт собственным велосипедом. Фотоаппарат парня, зависшего, словно космонавт на орбите, меж кресел, грозясь проломить потолок при возвращении гравитации, пролетел пол салона, и грозил угодить в одну из (русая, каштановая, светлая, темные, седая и снова светлая) голов на передних сиденьях. Владельцы тех голов также зависли в вакууме.