Через два дня Юрий стал названивать Мирре. Её телефон зафиксировал сорок шесть непринятых звонков. Тогда Юрий додумался позвонить с городского номера своей квартиры, который был незнаком Мирре.
– Алло, – ответила Мирра.
– Гадина, почему ты не берёшь трубку?
– Потому что ты псих.
– Я псих?!
– Не звони больше мне, а то будешь иметь дело с полицией.
– Ты мне угрожаешь?! Ты! Шлюха!
– Видишь я шлюха, я плохая, зачем тебе такая жена? Найди себе правильную, хорошую, не шлюху.
– Ты чего придираешься к словам? Подожди. Я погорячился. Я ведь люблю тебя.
– Да? Первый раз слышу.
– Это было и так понятно.
– Странно. Я почему-то не поняла это.
– Глупая. Я приду к тебе завтра.
– Не стоит. Тебя всё равно не пустят.
И его не пустили. Охранник борделя спустил Юрия с лестницы, когда тот пытался прорваться в нехорошую квартиру.
Неделю Мирра уходила с работы в компании подружек, опасаясь нападения психопата. И правильно опасалась. Через неделю она успокоилась, в девять вечера вышла из подъезда на шумную московскую улицу и пошла к станции метро. Когда она проходила мимо тёмной арки, из неё выскочил Юрий, схватил её правой рукой в охапку, а левой зажал рот. Так он её затащил в арку, где стояла его машина. Народу как назло вокруг не было. Юрий связал Мирру и залепил ей рот скотчем на заднем сиденье машины.
– Вот так будет лучше, – сказал Юрий, захлопнул заднюю дверцу, сел за руль, завёл мотор и поехал.
Они приехали куда-то в маленькую деревню. Мирра запомнила только покосившийся старый забор из штакетника, облезлый тополь во дворе и колодец. Дом был щитовой старый с чуть покосившимся крыльцом. В соседних домах в окнах не горел свет. Юрий выволок Мирру из машины и затащил в дом. В грязной комнате со старинной обстановкой: черно-белыми фото на стенах и лампочкой вместо люстры Юрий бросил Мирру на пол и оторвал ей скотч. Он замахнулся рукой, чтобы отвесить ей пощёчину, но отвёл руку и прошёлся по комнате. Мирра заплакала. Юрий сел на табуретку.
– Что же ты делаешь, дура? Я для тебя стараюсь, а меня в итоге с лестницы спустили. Как это понимать? Ты решила сломать жизнь мне и себе? Объясни мне, как мне дальше жить со всем этим?
– С чем? – спросила, всхлипывая Мирра.
– С этой любовью.
– Я не знаю.
– Мне легче убить тебя, чем отдать на растерзание и утоление похоти всяких козлам и извращенцам.