– Крещёный, – махнул головой председатель.
– Но как жить-то? Я ж тоже верую, но в душе, на люди не показываю.
– Ну и не показывай, коли боишься, а мне нельзя так, я поп, мне окормлять православных нужно, а не в прятки с властью играть. А в лагерях тоже православные сидят, так что мне везде работа найдётся. На всё воля Божья, Тимофей Аркадьевич. Бог даст, поживём, послужим ещё, а нет, примем свой крест.
Он встал, повернувшись к иконе, и перекрестился.
– Вот, как ты думаешь, пережить ентот год, без помощи Божьей, если по – человечески рассуждая, нам в пору ложиться, и с голодухи помирать? А нам ещё нужно умудриться поголовье сохранить, удои не потерять, коней не уморить, да и казачки кушать тоже хотят. Тут только на Божью милость и помощь уповать приходится.
– Да правильно ты всё говоришь, отец Вячеслав, – слова священника побудили его применить именно слово «отец».
– Ну что же с этим делать? – он взял со стола бумажку с анонимным доносом.
– Да ничего не нужно делать. На каждый роток не накинешь платок. Пусчай доносят, всё равно без Божьей воли ничего не произойдёт.
Пустовал встал, и подойдя к двери, одел фуражку, висящую на гвоздике.
– Ну, хорошо, раз так, значит так. Значит, на волю Божью.
Он пожал хозяину руку, и, попрощавшись, вышел. Вячеслав Фомич проводил гостя и вернувшись, погрузился в воспоминания.
В 1897 году, его, молодого священника, недавно окончившего духовную семинарию, направили в далёкую, сибирскую станицу, служить настоятелем. К его разочарованию, количество молящихся на воскресной литургии, оставляло желать лучшего. В сердце молодого иерея врезались слова архиепископа, которые он однажды сказал станичникам в своей проповеди, при посещении их церкви.
«Братья казаки и сестры казачки! Сердце моё плачет и скорбит, при виде полупустого храма. Это намоленное место ваших прадедов, сегодня, к сожалению, остаётся в небрежении. Поверьте, настанет то время, когда Господь отберёт у вас этот храм, если отношение казаков к нему не изменится».
С началом войны, в четырнадцатом году, в церкви было не протолкнуться. Каждый день шли станичники помолиться за своих родных, ушедших на фронт. Кто-то просил Господа о здравии, а кто-то молился за упокой души. Видя это, он говорил в своих проповедях о том, что Бог не случайно посылает казакам испытания. И пророчество архиепископа не заставило себя долго ждать. А в двадцать втором его осудили на пять лет, за то, что он продолжал духовную деятельность. Всё это не сломило священника, но напротив, укрепило его в вере. Уверенность в том, что Бог не случайно проводит свой народ через горнило, наполняло его сердце и придавало сил.