Конечно, я сильно рисковала, давая Сандро понять, что многое о
нем знаю. Но упустить такой момент не смогла. Кто знает, вдруг мне
больше не удастся вытащить этого рака-отшельника из его «раковины»
и допросить с пристрастием.
Сандро потер виски и задумался, точно размышляя над ответом.
— Для меня снимки — это не просто вещи, а целая история. Мои
друзья и вся моя жизнь, — поведал он спустя мгновение. — Я могу
показать их другим, в том числе и за деньги. Но не могу расстаться
с ними навсегда.
«Н-да… — подумала я,— он все же не совсем вменяем. Или же это
следствие одиночества?»
— А настоящие друзья у тебя есть?
Мне было искренне жаль Сандро. Он выглядел в тот момент таким
одиноким и, пожалуй, подавленным. Словно вся тяжесть мира лежала на
его плечах.
— Знакомые, не более. — Его ответ не удивил. — Коллеги, хозяева
галерей, ценители искусства… но их вряд ли можно считать друзьями.
Людям тяжело заводить со мной тесные отношения. Первая симпатия
часто перерастает в откровенную неприязнь, граничащую с
ненавистью.
Я все еще не понимала, в чем причина подобного отношения к
Сандро. Да, он своеобразный и даже загадочный. Но отчего кто-то
должен избегать его общества?
— Поэтому ты берешь девушку только на месяц? — осторожно
спросила я.
— Дольше никто не выдерживал, — кивнул Сандро. — Это очень
трудно — обнажать душу.
— Ты говоришь о своих снимках?— догадалась я. — О том, что
неподготовленные модели не любят, когда их постоянно снимают?
Сандро поджал губы и посмотрел на меня с легкой грустью.
— Не совсем.
Его слова заставили меня занервничать.
— Хочешь, я покажу тебе несколько снимков других девушек, и ты
многое поймешь?
Я чуть не подавилась глотком вина. И он еще спрашивает? Конечно,
хочу. Только об этом и мечтаю. Если посмотрю фотки девушек, то
найду отличный повод попросить показать мне и другие снимки. В том
числе и эксклюзивные — сделанные недавно.
— Если тебе не трудно. — Я не стала показывать, насколько
заинтересована в показе. — А ты хранишь их в кабинете?
— Да, — кивнул Сандро. — Чтобы их принести, мне придется тебя
ненадолго покинуть.
Я отставила бокал в сторону и решительно поднялась.
— Можно мне с тобой? — мой голос звучал испуганно.
И это не было игрой. Оставаться наедине с непогодой в незнакомом
месте я боялась. Все детские страхи ожили и отчаянно ломились
сквозь мои так долго создаваемые баррикады, стремясь вернуть себе
власть надо мной.