Ага, получается, знают, кто я. Это вселило надежду.
— А вы в курсе, что за подобное вмешательство вас могут упечь за
решетку? — как мне ни хотелось казаться сильной, голос дрожал. —
Сейчас вот сообщу куда следует о вашем налете.
Последовал презрительный взгляд в мою сторону — почти как плевок
в душу.
— Могла бы — давно сообщила, — возразили мне. — Так что, где
фотки?
— А я их давно сожгла, как и негативы, — соврала я.
На этот раз голос не дрогнул. А глаза зажглись праведным гневом.
Совсем ополоумели, врываются на виллу, мешают работать, а еще и
угрожают. Обязательно «накапаю» Николаичу. Дожить бы только…
Сильная рука сжала мое горло. Полный раскаленной стали голос
грубо гаркнул:
— Не играйся со мной, поняла? Говори, где фотки, иначе подожжем
дом. Вместе с тобой. Нет свидетелей — и вины нет.
Размечтались, дурни, подожгут они… Сандро слишком ценит
«друзей», чтобы оставить их без защиты. Фотки не сгорят, а я —
запросто.
— Бруни хранит снимки в гигантском огнестойком сейфе, —
прохрипела и попыталась освободиться.
Но мне не позволили.
— Знаешь, как открыть?
Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Легкие точно горели,
а перед глазами все расплывалось.
Меня резко отпустили, и я упала на траву. Закашлялась, судорожно
хватая ртом воздух.
— Веди! — распорядился тот, с ломом.
Кажется, он и числился главарем этой банды. Если они позволили
себе такое обращение, то живой не отпустят — как пить дать. И их
угроза поджечь виллу уже не казалась мне смешной.
Я бросила умоляющий взгляд на дорогу. Но ни машины Сандро, ни
обещанной Николаичем группы не было. Осталось надеяться, что к их
приездуот меня останутся не одни только угли.
Сандро
Сандро готовился к утреннему свиданию так, как не
готовился к открытиям выставки. Придумывал прощальную речь,
старался настроиться на расставание. Но все в нем бунтовало против
разлуки. За такой недолгий отрезок времени он прикипел к Надежде
всей душой.
Но желал ей только счастья и не мог позволить
остаться.
Войдя в кухню, он сделал снимок и печально улыбнулся.
Хозяйничающая Надежда казалась такой притягательной, такой домашней
и в тоже время загадочной. Сандро почудилось, что она готовит
грандиозный план по захвату его виллы, а не замешивает тесто для
блинов. Задумчивый взгляд и блуждающая улыбка
подсказали—Надежда что-то замышляет. А ее наряд, уложенные
волосы и легкий дневной макияж красноречиво сообщили, как тщательно
она готовилась к завтраку.