Постепенно я немного привык к перепадам настроения высочества. Но иногда он заставлял меня теряться и гадать, с чем было связано то или иное его высказывание и действие.
Так вечером перед решающим днем, когда меня должны были показать королю во всей красе, он пригласил нас с Жаком в свою гостиную и принялся поить вином. Искусник, к моему удивлению, наотрез отказался употреблять спиртное, ну а я решил попробовать, чем тут надираются отпрыски голубых кровей.
– Угощайся, – милостиво сказал принц, щедро плеснув в мой кубок бордовой жидкости.
Кивнув, я принюхался. Мне и раньше не давала покоя повышенная чувствительность к запахам, а здесь эта странная особенность различать малейшие оттенки ароматов просто доходила до абсурда.
Вино пахло солнечным теплом, хвойным лесом и ягодами. Если бы попросили объяснить, как я это понял, вряд ли мне удалось найти подходящие слова для ответа. Просто чувствовал, что это так, и все.
– Ягодное вино с восточных берегов Ариона? – вырвалось у меня, прежде чем я подумал, что говорю.
Принц посмотрел на меня долгим взглядом, будто определяя, таится ли во мне неведомая для него опасность, а потом улыбнулся и сказал:
– В точку. А какого периода?
– Скорее всего, до начала Темных времен.
– Слишком приблизительно, – с неодобрением покачал он головой, явно рассчитывая на большее.
Но я получил лишь поверхностные знания по местной истории и географии, поэтому порадовать более точным ответом никак не мог.
– Не ломай себе голову, – отмахнулся принц. – Этому чудесному напитку двадцать пять периодов. И надо отдать должное мастерам, вино получилось очень необычным, обладает специфическим действием и создано при участии одного известного мага-прорицателя.
Периодами здесь именовали года, и пока я пытался сообразить, о чем толкует этот пижон, Жак вдруг спросил:
– Ваше Высочество, вы уверены, что поступаете разумно? Вино прозрения не лучший напиток для необученного подмастерья.
Энтони прищурил потемневшие от гнева синие глаза и со злостью процедил:
– Только я здесь решаю, что и кому давать, мразь. Знай свое место, раб. Заткнись и охраняй наш покой.
Жак оцепенел, не сводя тяжелого взгляда с высочества, браслеты на его руках засверкали. Запах неминуемой гибели, всегда исходивший от него, усилился в разы. Пудовая лапища потянулась к жезлу.