* * *
– Ты все еще злишься?
Рэнди в очередной раз хватил молотком по непокорной двери.
– Конечно. Разве не заметила – я в страшном гневе.
– Смотри, не разнеси все вокруг. Нам нужно созидать, – Мэй распрямилась и бережно ощупала затекшую поясницу. Пожаловалась: – Эта краска совершенно не поддается.
– Еще бы! – присвистнул Рэнди. – Сама придумала состав, не так ли? Твои творения должны пережить века.
– Кто спорит? – отозвалась Мэй. – Но, похоже, бессмертие уготовано творениям Дигги.
Она сокрушенно оглядела полы, испещренные желтыми пятнами, и обратилась к виновнице:
– Дигги, ты неряха!
Рыжая кошка принялась демонстративно вылизываться, начисто отвергая приговор.
– Ладно, – сжалился Рэнди, проведя ладонью по разгоряченному лицу, отчего веснушки запылали еще ярче. – Я готов тебя простить, и в залог примирения берусь оттереть краску.
– Мой верный рыцарь, – возгласила Мэй, с чувством чмокнув брата в щеку.
– Только после чая, – уточнил Рэнди. – Нас ждут внизу.
– Неужели? – удивилась Мэй. – Хозяйка вряд ли по мне соскучилась, а больше по воскресеньям за столом никого не бывает.
– Нас ждет трава, незаслуженно именуемая чаем, и сухари, лживо называемые печеньем. Я не могу отвергнуть их призыв. Дигги, ты пожалуешь вниз?
Кошка спрыгнула на пол и, распушив хвост, гордо направилась к двери.
Столовая-гостиная-веранда пансиона была предметом особой гордости хозяйки. Вероятно, алые с золотом обои воплощали ее мечту об Оперном театре, как и мебель, обитая малиновым бархатом. От времени, правда, ткань слегка потускнела, залоснилась и украсилась многочисленными пятнами. Если постояльцы жаловались на грязь, хозяйка возмущенно пожимала роскошными плечами.
– Это бесценные реликвии. Малиновые подтеки на кресле, которые вас так раздражают, дорогая Мэй, оставила баронесса N, в те времена – крошка Нинетта. Она расплескала вино, узнав о кончине богатого дядюшки. А рыжие брызги на спинке дивана, что не дают покоя вам, милый Рэнди, принадлежат скульптору NN, приглашенному ныне изваять самого господина Министра. В давние дни NN не был избалован успехом и опрокинул соусник, узнав, что его «Вакханка с плющом» оценена в пять тысяч. Могу ли я извести память о столь важных господах? Утешайтесь тем, что я сохраню и ваши отпечатки. Вдруг и вы прославитесь?
…К удовольствию Мэй, гостиная была пуста. Хозяйка (как обычно, за день до взимания квартирной платы) вознамерилась побаловать себя, подкрепить силы и отправилась в кофейню на углу. А служанка не была такой простофилей, чтобы трудиться в отсутствие хозяйки.