Когда мне не посчастливится идти по знаменитому проходу, то я делаю все, чтобы не подпускать никого со спины. Нельзя утверждать, что я боюсь нападения. Я никогда никому не угрожал, денег не ношу, и ухлопать меня можно лишь по ошибке, которую я таким образом стараюсь исключить.
Длину прохода никто никогда не измерял. Я оцениваю его метров в 300–400. Не успел я пройти метров 100, как за мной увязался некий субъект.
Не испытывая повода для паники, я на слух контролировал дистанцию между нами. Тип не ускорял шаги, стремясь догнать, дистанция так и оставалась неименной на всем протяжении прохода.
Словно связанные невидимой нитью, мы преодолели весь путь между контейнерами. В конце я решил оглянуться и посмотреть, не женщина ли это была. Наверное, это было нужно мне, чтобы в очередной раз испытать комплекс неполноценности. Инженер кладовщицы испугался!
Странное дело, оглянувшись, я узрел давешний проход пустынным на всем видимом протяжении. За мной никто не шел!
Я малодушно списал все на собственную мнительность, но сам в глубине души был уверен, что не мог так ошибиться. Незнакомец имел возможность втиснуться между контейнерами, а при известной ловкости и забраться на крышу одного из них. Когда я был помоложе, я и сам так делал, хотя ума не приложу, зачем.
Многое забывается. Я никому не признаюсь, но я старею. И склеротичные провалы в памяти тому подтверждения. На днях я не мог вспомнить, где у нас был буфет в институте, а где туалет.
Мелочи, ерунда, но память вымывается, словно песок на пляже у моря. Я не могу вспомнить, какого цвета были глаза у Валерки Зайцева, кумира и легенды всех портовых воров и моего друга. Я забываю интонацию, с которой он говорил мне:
– Ты дерево, Сэм! Не веришь своим глазам! Ты сам себе не доверяешь!
В этот момент он словно живой встал перед моими глазами. Шел дождь, я сидел в его машине, а Заяц в модном красном пиджаке торопливо вытирал фары снаружи.
И я сказал себе:
– Сэм, ты мог когда-нибудь представить себе, чтобы хмырь в крутом красном пиджаке вытирал стекла в машине, а ты сидел внутри?
А потом мы с Зайцем такое замутили, что чертям стало тошно, Заяц сгинул, а я теперь хожу и оглядываюсь на собственную тень.
Вопрос с эксгибиторами, который привел меня на склад, не стоил и выеденного яйца, но не это вывело меня из себя. Терпеть не могу, когда из меня делают дурака больше, чем я есть.