Смотреться в треснувшее зеркало – плохая примета, но Белинда о приметах не думала. В этот самый момент, глядя сквозь мутноватые стекла такси – того самого такси, в котором, приехав в этот городишко, она вообще не намеревалась сидеть, – она силилась не слушать «херню», которая задавала бесконечный поток вопросов. Все, как один, не имеющих ответов.
«Куда ты едешь? Зачем? Что тебя там ждет? Совсем рехнулась? Попроси остановить машину, возвращайся на вокзал, наплюй на всякие предчувствия – езжай в нормальный город. В нормальный! Город!»
Лин «херне» не отвечала. Да и что ответишь, если логики в ее теперешнем поступке действительно не было никакой, так как Белинда, согласившись на предложение Дэнни договориться с водителем такси, ехала к подножию неизвестной горы, чтобы попытаться на нее взобраться. На какую-то гору, к какому-то храму. Да, раньше вся ее жизнь не имела великого смысла, а сейчас вообще превратилась в бред сумасшедшего.
«Попроси остановить машину!»
– Вы уверены, что Вам – туда? – не удержался в какой-то момент водитель и озвучил то, что кружило у него на уме уже не первую минуту. Наверное, администратор предупреждал его, что девушка «немного не в себе», но как не попытаться вразумить сбрендившего человека, если тот собирался совершить нечто из ряда вон?
«Попроси остановить…»
– Уверена.
– Вы смотрите – туда никто из наших не лазил…
«Из наших» – как будто в Ринт-Круке существовала тесная и сплоченная коммуна тех, кто (в отличие от нее) из ума не выжил.
Лин с ответом не нашлась. От тряски ныли ребра; хотелось курить.
Сигаретами она запаслась этим утром в единственном супермаркете, куда добралась после того, как Дэнни снабдил ее пакетом с едой: «Это от Рианы».
Спасибо неизвестной Риане. Спасибо Дэнни. Но дальше она сама.
Когда развалюха с шашечками на боку, наконец, остановилась у обочины, Белинда потянулась к дверной ручке.
– Девушка, может… Вас подождать?
– Не нужно.
– Вы можете заблудиться.
– Могу. Но это не Ваша забота.
– Я все-таки…
– Ждать не нужно, – отрезали грубо, и конопатый водитель обиженно поджал губы.
Едва различимая тропа, низкорослые елочки с мокрой паутиной на ветвях – путь наверх. Прежде чем сделать шаг, Белинда долго курила, упрекала себя за полный идиотизм, вдыхала рассеивающийся в утреннем тумане запах бензина от укатившего прочь такси.