– Ты что, ошалела? – Ладар торопливо обмотал левую руку собственной курткой – парировать лезвием он в ближайшее время вряд ли научиться… А если будет медлить, то и никогда.
– Думаешь, мне приятно было стоять там, на холме, днём и слушать похвалы, адресованные тебе! Интуит хренов! – новый рывок, резкое движение вперёд… Нож запутался в складках куртки, Рикс повёл свой в сторону притормозившего тела и замер: перед глазами всплыли тела, охваченные пламенем, бегающие по берегу, по воде да и в самой воде, мечтающие о смерти, как о счастье…
Удар – и он, не удержавшись, сел на задницу. Глаза Марго горели. Второй нож перекочевал в её левую руку.
– Вставай! Поглядим, чего ты стоишь!
Рикс не спеша поднялся и аккуратно размотал куртку, кулем лежащую у него на руке.
– Нет, я не буду драться с женщиной, даже со столь избалованной и испорченной, как вы.
– Что? Ну, держись! – окончательно рассвирепев, она кинулась вперёд – безоглядно, неистово, подобно древним воительницам-валькириям. Только в отличие от них, она не могла контролировать свою ярость и отслеживать, что происходит вокруг. Свёрнутая жгутом куртка ударила по правой руке – хрупкое, дешёвое лезвие, не выдержав напряжения, сломалось, тяжёлая ткань подсекла ей ноги. Ладар подскочил, не давая Марго упасть – слишком неровной была земля, поддержал, и ту же был вынужден перехватить нож в левой руке, покатиться кубарем по влажной земле, удерживая рассвирепевшую амазонку… Когда пришёл в себя, он лежал на девушке – полотенце в пылу сражения размоталась, и теперь она, совершенно обнажённая, лежала, прижимаясь к нему всем телом. Слишком крепко для боя. Он улыбнулся, отпустил левую руку с зажатым в неё ножом и медленно, аккуратно закрыл чужие губы своими…
Тугие груди налились внутренним жаром, крохотные, ещё не знавшие прикосновений детских губ соски поднялись, словно наконечники копий, нежная кожа покрылась испариной, а тело выгнулось дугой, требуя прикосновений.
Он не раз делал это для солдатских вдов, лишённых мужской ласки, для одиноких женщин, мечтающих если не о муже, то хоть о ребёнке, но никогда у него не было столь юной, столь ловкой партнёрши, играющей в какую-то только ей понятную игру. Не сразу, однако Ладар понял: раз за разом она изображала вычитанное в книгах, подсмотренное по магическому шару – старательно и дотошно, надеясь показаться опытной и получить максимум наслаждения. Не любя, она играла в любовь.