А на Севере пенились валы другого моря, в этих водах побывали Аргонавты во главе с Ясоном. Путь туда лежал через узкий пролив, и пролив этот охраняли корабли троянцев.
Троя была кровно заинтересована в контроле Геллеспонта: через Пропонтиду в Илион поступали из Колхиды отборная пшеница, конопля, воск, мёд, смола, льняные ткани, затейливая утварь, украшения, оружие из нержавеющей «ворони чёрной». Илион был «златообильным» – монополия на посредничество в торговле между колхами и финикийцами давала большую прибыль. И ещё: возвратившись из плавания, Аргонавты принесли грекам весть – земля колхидская богата оловянными рудниками! Наличие в Колхиде олова предопределило судьбу Троады: раскопки Шлимана и Дёренфельда показали – до времени Агамемнона Трою жгли, как минимум, пять раз. В шестой раз город сравняли с землёй, и само царство Приама перестало существовать.
Война настолько истощила силы ахейцев, что они не могли уже противостоять давлению надвигавшихся с Севера дорян. Пришельцы орудовали железными мечами, бронза потеряла статус «стратегического» материала, на протяжении четырёх последующих столетий греки были заняты внутренними войнами. Первые греческие торговые фактории появились на побережье Колхиды спустя пять веков после гибели Троады. Во времена Гомера, через четыреста лет после окончания войны, Троя представляла собой поросший сорной травой склон холма, и новое поселение возникло здесь ещё столетие спустя. А победителями в войне оказались финикийцы: могучий объединённый флот греков был уничтожен, сами греки озабочены были сиюминутными проблемами – начиналась новая «пересортица» племён, и Посейдон вновь уступил Иамму[2] просторы «седого густокудрого моря»…
Проникновение греков в Причерноморье живо отразилось на судьбах населявших берега Понта народов: Колхида, вовлечённая в орбиту античной цивилизации, превратилась в оживлённый уголок Ойкумены. С появлением здесь греческих городов древние авторы переименовали омывающее берега Колхиды море: Понт Аксинский, то есть – «негостеприимный», обратился в Понт Эвксинский – «гостеприимный». Но Аргонавты выступили первопроходцами именно неприветного, опасного моря – зачем? Из присущей грекам любознательности? Малыми силами, всего с одним кораблём? Неубедительно. Неубедительно даже для тогдашней «героической» эпохи: греки были авантюристами, однако, в основе их начинаний обычно лежал здоровый прагматизм. Ещё вопрос – кем был Ясон, и с какой стати он зазвал Аргонавтов в опасное плавание? Согласно «Мифологической библиотеки» Аполлодора, Ясон – потомок царей Фессалии, известной в древности, как страна чародейства, бог врачевания Асклепий родился именно в Фессалии (в древности магия и врачевание тесно соприкасались друг с другом). Ясон – сын Эсона, внук Кретея, основателя Иолка, правнук Эола, первого царя Фессалии. Узурпатор Пелий отстранил от власти Эсона и поражённый в правах Ясон долгое время жил в пещере лесистого Пелиона у кентавра Хирона, изучая навыки целительства. Ясон отнюдь не могучий и отважный воин, а мирный человек, сведущий в магии и врачевании, знающий целебные свойства растений, на искателя приключений он вовсе не похож. Далее: мысль о том, чтобы снарядить экспедицию за золотым руном, внушил узурпатору