Хелюсе отцовские восторги не нравились. Это было мучительно. Она делала уроки или играла с подружками, а он сидел и смотрел на нее. Потом брал ее лицо в ладони и опять смотрел. Потом начинал плакать.
Перестал вычерчивать затейливые буквы.
Начал пить.
Все чаще плакал, все больше пил, пока не умер. Но до того – за пару месяцев до его смерти – Хелюся собралась во Францию. Ей было двадцать пять лет. Ее пригласила подруга – чтобы Хелюся привела в порядок разболтавшиеся из-за недавнего развода нервы. Она пришла домой сияющая, с заграничным паспортом. Отец был пьян. Рассмотрел паспорт и обнял ее.
– Остановись в Германии, – сказал. – Навести мать.
– Крестную мать, – поправила его Барбара.
– Мать, – повторил отец.
– Моя мать сидит рядом со мной и курит сигарету.
– Твоя мать живет в Гамбурге, – сказал отец и разрыдался.
4.
Пересадка была в Аахене.
В Гамбург она приехала в семь утра. Оставила чемодан на вокзале и купила карту города. Подождала в скверике; в девять она уже стояла перед большим домом в тихом фешенебельном районе. Позвонила в дверь.
– Wer ist das? – спросили из-за двери.
– Хелюся.
– Was?
– Хелюся. Открой.
Дверь открылась. На пороге стояла она сама, Хелюся: высоко заколотые черные волосы, голубые глаза, подбородок чуть полноват. Хелюся, только почему-то постаревшая.
– Зачем ты приехала? – спросила.
– Чтобы тебя увидеть.
– Зачем?
– Хотела посмотреть на свою мать.
– Кто тебе сказал?
– Отец.
Прислуга принесла чай. Они сидели в столовой с белой, украшенной мелким цветочным рисунком мебелью.
– Это правда, я тебя родила, – сказала мать.
Пришлось. Я была вынуждена на все соглашаться.
Я хотела жить.
Не хочу помнить твоего отца.
Не хочу помнить то время.
И тебя тоже не хочу помнить.
(Она не обращала внимания на то, что Хелюся все громче плачет, и без конца повторяла одно и то же.)
– Я боялась.
Я должна была выжить.
Ты напоминаешь мне о страхе.
Я не хочу помнить.
Никогда больше сюда не приходи.
5.
Хелюся второй раз вышла замуж, за австрийца. Спокойного, скучноватого владельца маленькой гостиницы в горах под Инсбруком.
В годовщину смерти отца Хелюся приехала в Польшу. Они с матерью пошли на кладбище (матерью она называла Барбару, а про женщину, которая ее родила, говорила: Эта из Гамбурга). За чаем Барбара сказала:
– Когда я умру, ты все найдешь на кухне, в ящике, где крышки.