-
Ничего, до свадьбы заживет, - он хлопнул меня по плечу.
И
тут он улыбнулся. Говорят, что человек производит впечатление в первые три
минуты общения, но, если бы меня спросили, когда он произвел впечатление на
меня, я бы назвала именно этот момент. Улыбка у него была мальчишеская,
озорная, один уголок рта при этом был чуть выше другого, но это его ни капельки
не портило, в глазах у него заплясали веселые искорки; это совершенно
преобразила его лицо.
-
Дима, - представился он, - а тебя как зовут?
-
Рина.
-
Это Марина, да?
-
Не-а, Регина.
-
Красиво. Не похожа ты на Регину. Ты рыжая, - он пристально на меня посмотрел, прищурил
глаз и сморщил нос, - ну, так и знал - и глаза светлые. И светишься вся. Светка
ты!
-
Не рыжая, а золотая, - засмеялась я, зная, что никогда не была рыжеволосой,
волосы у меня были русые, но летом они выгорали и слегка отливали золотом на
солнце.
И
через пять минут мы уже болтали как старые знакомые, разбитые коленки были
забыты, впрочем, как и месть коварному Серёжке. Я не знаю, что могло заставить
обратить на меня внимание такого взрослого парня, может, вид у меня был
несчастный, может, ему просто надо было убить время в ожидании кого-то, а может
он рассмотрел во мне что-то, что другие не видели. Мы сидели на скамейке и
увлеченно беседовали, когда из подъезда вышел мой двоюродный брат Лёшка.
-
Здорово, Добрый. Ну, пойдём, - брат покосился на меня и нахмурился.
Пропустив
Лёху вперед, Дима обернулся, улыбнулся, сказал «пока» и дернул меня на косичку.
А я осталась сидеть на скамейке в полном недоумении. Стало как-то пусто и
неуютно, как будто Димка, уходя, забрал с собой что-то важное и дорогое. Вопросы
роились в моей голове как пчелы в улье – кто он такой, какое отношение имеет к
нему двоюродный брат Лёшка. Но тут ко мне подбежал Серёжа, и стал упрашивать
меня не дуться больше и вернуться в игру, и я опять присоединилась к ним.
Я
уже почти забыла о нашей встрече в суете летних развлечений и многочисленных
походов в гости к не менее многочисленным родственникам, когда примерно через
неделю мы опять столкнулись с моим новым знакомым. Меня отправили за хлебом, и
я, возвращаясь из магазина, скакала через одну ступеньку лестницы в подъезде,
не забывая при этом отламывать вкусную хрустящую хлебную корочку, потому что нет
на свете ничего вкуснее теплой ароматной хлебной корочки. Поэтому я очень
любила, когда меня посылали за хлебом, и все в семье знали, что булка, которую
я принесу, опять будет обглодана по краям.