А ещё тело может оказаться настолько огромным, что энергетика
метаморфа просто не сможет заменять собой естественные
биологические процессы. Это был тот самый случай.
Лидия отрастила в центре островка небольшое образование, функции
которого повторяли задачи мозгового ствола у человека. Его
единственной целью было следить, чтобы возведённые вокруг острова
живые стены не забывали поглощать воздух с помощью пор, как на коже
у человека. Ну и по мелочи: отвечать за правильный ритм
сердечно-сосудистых сокращений; работу пары желудков, выведенных за
пределы стен; систему наблюдения за внешним периметром в виде
массива эхолокаторов, дальномеров и биологических датчиков; и ещё
чтобы наблюдать за небольшим ворсом стрекательных нитей и
охотничьих щупалец вокруг всего острова. Охота из засады, как Лидия
изначально и подозревала, высокоинтеллектуальным занятием не
являлась. Достаточно вложить в щупальце пару условных рефлексов, и
оно будет кидать добычу в пищевод само по себе. Главное, детёнышей
случайно не проглотить.
Однако этого было совсем недостаточно чтобы чувствовать себя как
в домике, решила Лидия. Непутёвая Лилия ещё слишком недавно удирала
от неё, оседлав реактивную водородную струю, чтобы бабуля могла
подобное забыть. Будучи на острове, кругом окружённом водой, было
грех не попробовать поставить синтез водорода на поток. Лидия
знала, как выделять специальные ферменты-гидрогеназы, чтобы
выхватывать нужную ей молекулу водорода из окружающей среды.
Безусловно, вульгарный полёт на неуправляемом водородном движке
не сильно её вдохновлял. Куда больше ей нравился этот волшебный
звук, с которым взрывался смешанный с воздухом водород. Па-пах!
Просто музыка для её ушей, способных услышать гармоничную мелодию в
шелесте крыльев бабочки. А раз ей этот звук нравится, то и
недоброжелатели тоже оценят. Напевая себе что-то под нос, Лидия уже
представляла себе примерный облик биологических средств доставки
столь нужного в хозяйстве элемента, как водород. Её домик будет
плеваться ракетами, как бешеный огурец!
Хорошенько подумав, бабуля тщательно закопала свежевыращенный
нервный узел на глубине сто или около того метров. По её расчётам,
этого было достаточно, чтобы детёныши метаморфа отказались от мысли
его выкапывать. В настоящий момент именно они были основной угрозой
как для стен, так и для сохранности столь важного нервного узла.
Они могли его погрызть, употребить в пищу или банально поломать из
детского любопытства. Однако даже их любопытство имеет свои
пределы. Если чтобы совершить шалость, им придётся сначала долго и
нудно копать, никакой шалости не случится. Это можно заявить со
всей определённостью.