— Не могу, — замотала головой, потупив глаза в пол.
— Тебя все еще это задевает?
— Что именно?
— Наша история в прошлом. То, как я с тобой обошелся?
Помнит. Все-таки не забыл.
А я-то уж думала, он мудак с кратковременной памятью, а он, оказывается, мудак обыкновенный. Просто притворяется хорошо.
— Нет, не задевает, — сглотнула я горький ком, не решаясь поднять голову.
— В таком случае пускай твое заявление полежит пока у меня. Обещаю, недели через две-три мы вернемся к этому вопросу. А сейчас я не хочу делать поспешных решений, о которых мы оба потом будем жалеть.
Сволочь! Снова на паузу решил меня поставить! Да чтоб ты провалился куда-нибудь! В ад — было бы здорово!
В моих глазах не было ни единого намека на слезинки, а душу уже вовсю топили слезы. Решетило нутро градом из заледенелых слез.
У меня было всего два варианта: либо разрыдаться, либо вывалить на него все, что накопилось во мне.
Третьего варианта, где я успокаиваюсь, покидаю его кабинет и выхожу на больничный, увы, не предвиделось.
— Я жалею лишь о том, что когда-то с открытым ртом выслушивала твое вранье, а теперь оно мне боком вылезает! Знала бы я хоть какую-то правду о твоем родном отце, да я бы в жизнь не пришла работать в его компанию! Я же спрашивала, что сейчас с ним, а ты сказал, он умер! Умер, Макар! А тут он вдруг воскрес! Ну ничего себе, чудеса какие! — меня точно прорвало. Трясло от злости.
Я резко вскочила на ноги, сгребла со стола первое, что попалось под руку (ею оказалась моя анкета), и с остервенением разорвала на мелкие куски.
До того он меня накалил!
— Я не желаю иметь с тобой ничего общего! Я терпеть тебя не могу! Ты мне противен! Настолько, что я лучше выколю себе глаза, чем буду терпеть твою физиономию еще какое-то время! Уволюсь как-нибудь и без твоего согласия! — напоследок я швырнула клочья бумаги ему в лицо.
Я предполагала, что моя выходка приведет Макара в ярость.
Ошиблась.
Взгляд его наполнился вселенской скорбью. На лице читалась полнейшая обескураженность. Своей истерикой я обездвижила его. Макар был дезориентирован. Стоял как вкопанный напротив меня. И моргать забывал. Его будто оглушили.
Еще бы...
Он ведь никогда не видел меня такой рассвирепевшей. А я никогда и не была такой... Я сама себя не узнавала. Точно бесы в меня вселились.
Возможно, позднее мне будет стыдно. Но сейчас стало даже чуточку легче.