О чем вообще думали окружающие меня люди, когда передавали из
рук в руки, как горячий пирожок? Да, мой психологический и
интеллектуальный возраст намного выше детского, однако
эмоциональный и физический все еще на уровне года. Увидела муху на
стене, заинтересовалась. Муха села на нос, засмеялась. Ударилась
слегка о ножку стола, ревела так, будто прошла через пожар минимум.
Никакой выдержки. Это жутко злило.
В животе громко заурчало, и я поняла, что провела в кабинете
ректора уже половину дня. Алис никак не отреагировал на голодные
трели из детского пузика. Когда звук повторился и гораздо громче,
глава просто взял новый документ и продолжил вчитываться. Кажется,
на обед меня не собирались вести, как жестоко.
— Есь, — произнесла я, уставившись на занятого мужчину.
Реакции не последовало. Тогда я подползла к столу и, кряхтя от
натуги, встала, помогая себе руками. Я рассчитывала, что меня
заметят, но переоценила свои размеры — моя макушка все еще не
доставала до края стола.
— Есь! Чу есь! — "Хочу есть" еще никогда не звучало более
требовательно и более непонятно, чем в тот момент. Ожидаемо никто
не обратил на меня внимания.
Вот тут я не на шутку разозлилась. Детки в год обычно два раза
завтракают, обедают, полдникают и ужинают, а меня даже обедом не
хотят покормить! Хорошо хоть Мила меня с утра кашей накормила,
когда я пыталась отнекиваться. Если бы не ее мягкие способы
уговоров, сейчас я бы уже дожевывала от голода ковер.
На чистой злости и раздражения от ноющего живота я обошла стол,
цепляясь пухлыми пальчиками за выступы, и оказалась лицом к бедрам
лиса. Можно было попробовать похлопать его по ним, или залезть на
колени к сидящему, но я к тому моменту была уже в состоянии
аффекта. Сильный голод и яркие детские эмоции привели меня к весьма
интересному способу коммуникации. Я положила ладошки на бедро Алиса
и изо всех детских сил укусила его прямо через штаны. Главе очень
повезло, что у меня к тому моменту выросло только восемь зубов,
иначе могла кусок плоти откусить.
— Ай! Какого черта! — вот теперь меня заметили.
— Есь! Чу есь! — грозно сверкая на бесчувственного мага детскими
глазенками, сообщила я и сжала ладошки. Вряд ли последнее было
больно, но мне полегчало.
— Что? Что значит "есь"? — недоумевал глава.
Ну, он сам виноват в своей невежественности. Раз не понимает
словами, то...