Это так неприятно, когда не понимаешь, что именно говорят о тебе
в твоём же присутствии…
- Не обращай внимания. Пойдём, -Улдис слегка приобнимает
меня.
Он единственный, кто говорит в этих стенах по-русски. Мы заходим
в класс, и здесь тоже я слышу только латышскую речь. То и дело
опять мелькает это слово. Оккупант. Никто не обращается ко мне
лично, они, вроде, даже и не смотрят на меня, но я уже чётко
понимаю, что речь по какой-то бредовой логике идёт обо мне. Да что
за чушь? Мне начинает казаться, что я попала в какой-то дурной
сон.
Я уже собираюсь встать и уйти отсюда. И попросить Удлиса
проводить меня. Просто потому, что начинаю немного бояться. Мне
становится не по себе от атмосферы ненависти по отношению ко
мне.
Да что я им всем сделала? Почему эти ребята и девчонки словно
взбесились, увидев меня в стенах своей школы? В нашем центре
дополнительного развития тоже есть немало латышей, как и русских, и
всё нормально… И в многочисленных секциях и кружках, которые я
посещала, тоже всегда хватало и тех, и других, и никаких
проблем.
Что случилось теперь? И да, я реально боюсь пройти по коридорам
этой школы одна. Я просто уверена, что меня может даже ударить
кто-то из этих девочек, что с такой ненавистью посматривают сейчас
на меня. Или вообще, затащат в туалет и сделают что-то совсем
страшное, как это показывают в фильмах ужасов.
Я встаю было, чтобы убежать отсюда, но в класс заходит учитель,
пожилой мужчина с седыми висками и добрым взглядом. Видимо, это и
есть тот самый математик, о котором говорит вся Рига. Он
здоровается со всеми на латышском, потом удивлённо смотрит на меня
и спрашивает что-то, тоже по-латышски. За меня что-то отвечает
Улдис.
- Рад видеть на наших занятиях гостей, - улыбается учитель, тут
же переходя на русский.
Весь факультатив он объясняет предмет на русском языке. И
вопросы классу задаёт тоже на русском. Первая девочка, которая
отвечает, начинает было на латышском, но учитель, Петерис,
прерывает её.
- Ты разве не видишь, Дайна, - строго говорит он, - у нас
сегодня гостья. Будь добра, говори на языке, который понятен всем.
Это элементарные правила приличия.
Девочка тут же легко переходит на русский. Мне становится как-то
так… Неприятно мне становится. Эти ребята свободно говорят и на
своём языке, и на моём родном, а я не понимаю, можно сказать, ни
слова, когда оказываюсь в их естественной языковой среде. Это
неприятно.