- Хочу тебя… - шепчет он, прижимая меня к себе ещё теснее…
Ах, его рука на моём голом животе… Я льну к его руке как… Не
знаю, как… Ах, опять эта кнопка… Ха-ха… Кнопка моих джинсов
отказывается расстегнуться. Нет, это же будет совсем неправильно,
если я сама расстегну её. Толя может не так понять. Он может
подумать, что я согласна…
- Нет, я не буду это… - мой шёпот срывается, и я сама вопреки
своим же словам подаюсь навстречу его руке, которая проникла в мои
джинсы…
Аааа… Я выгибаюсь от неведомого мне раньше удовольствия, оно
молнией пронзает меня… Я насаживаюсь на Толину руку, забыв обо
всём, о стыде и дурацких правилах… А потом обмякаю на нём, тяжело
дыша. Что это было…
Мне легко и хорошо. Возбуждение спало, я расслабленно закрыла
глаза и наслаждаюсь покоем в его руках…
- Пойдём домой… Завтра рано вставать, - шепчу ему, вновь не в
силах посмотреть Толе в глаза.
- Домой… - немного ошарашенно повторяет он.
- Ну да. Пойдём, - тяну я его за руку в сторону лагеря.
- Хм. Пойдём…
Мы молча возвращаемся в лагерь. Мне не хочется ни о чём
говорить, а он… А он просто молчит, больше не обнимает меня и не
прижимает к себе, просто держит за руку.
Я… Я просто в эйфории от того, что испытала только что! И Толя
не стал делать ничего из того, что когда-то… Нет, я не буду
вспоминать! Мне даже кажется кощунственным сейчас, в этот момент,
вспоминать какого-то придурка, так напугавшего меня когда-то. Даже
имя его вспоминать не хочу. Толя. Только Толя. Анатолий. Если мы
поженимся, то у наших детей будет очень красивое отчество.
Анатольевич. Или Анатольевна. Ах.
Когда мы доходим до ограды лагеря, я поворачиваюсь к Толе и
обвиваю руками его шею. Я хочу, чтобы он поцеловал меня на
прощанье. Ведь сейчас мы вернёмся на территорию лагеря и там,
несмотря на поздний час, наверняка встретится кто-нибудь. А наши
поцелуи, они только наши, это что-то настолько личное для меня…
Я не сразу понимаю, что Толя в ответ не целует меня. Он даже не
обнимает меня в ответ и смотрит куда-то мимо меня. Почему так?
- Ты чего? – растерянно улыбаюсь ему.
- Я не железный как бы, - криво усмехнувшись, отвечает он.
Волна облегчения заливает меня. Я уже испугалась, что по
какой-то причине разонравилась ему! Что он счёл меня слишком
доступной! Ну да, я так многое позволила ему! Сейчас не понимаю,
как я могла! Но нет, я не разонравилась ему из-за моего поведения!
А, может, даже ещё больше понравилась… Ведь он сказал, что не
железный…