Но все мои благие намерения
разбиваются об оплывшую грудь господина Лаверса, который неожиданно
выскакивает нам навстречу.
— Госпожа Родери! — всплеск пухлых
рук. — Господин Даллор! Чудесно, что вы вдвоём! Такая досада… Я
хотел сказать, такое несчастье! Господин Ви́нкер Сарьэн скончался в
своём особняке, во сне, слава Всевышнему… Сто восемьдесят лет, ещё
жить и жить! Теперь родня начнёт грызть друг другу глотки… то есть
оспаривать волю покойного! Пойдут слухи, домыслы, кляузы…
— Что вы от нас хотите? — недоумевает
Даллор.
— Осмотреть тело и выдать заключение,
что смерть произошла от естественных причин, — я перевожу
эмоциональную речь Лаверса на нормальный язык. — Винкер
Сарьэ́н владел миллионами. У
него под каблуком три сына и семь внуков, все они годами терпели
крайнюю стеснённость в средствах и жили в кредит, причём кредиторы
их не особенно донимали, не сомневаясь, что рано или поздно своё
получат.
Молчун одобрительно кивает.
— Иными словами, Брэгворд ждёт чреда
громких скандалов, когда наследнички примутся обвинять друг друга?
— прозревает Даллор.
— Мягко сказано. Службу просто
завалят всевозможными доносами, начиная с того, что горничная,
приставленная старшим сыном, подлила яд в суп, и до заявления, что
нанятый младшим сыночком служащий при горртах натёр их специальной
мазью, и это повлекло за собой смерть господина Сарьэна.
— Горртов — мазью? — теряется мой
новый начальник.
— Было такое, — бесстрастно поясняю
я. — Некий умелец регулярно подмешивал отраву в бальзам для ухода
за шерстью. Звери медленно умирали и невольно убивали владельца. Вы
же знаете, у хозяина и привязанного к нему горрта устанавливается
общая эмоциональная связь. Три года — и никаких следов
преступления.
— Однако! — присвистывает Даллор. —
Какие искусники водятся в Брэгворде!
— Госпожа Родери, — заискивающе тянет
Лаверс, — прошу вас, помогите господину Кэлэйну оформить всё
должным образом… Чтоб ни одна сволочь не придралась … ни один
уважаемый наследник не усомнился!
Благосклонно киваю. Две подписи магов
высшего уровня на свидетельстве о смерти заткнут рты любым
клеветникам.
Молчун расцветает.
— Идёмте, — поворачиваюсь я к
Даллору, одновременно строя портал, — раньше приступим — раньше
освободимся.
Особняк рода Сарьэн в центре
Брэгворда больше напоминает дворец. Высоченный и помпезный, он
выстроен прямо напротив ратуши. Я искренне сочувствую
градоначальнику, вынужденному каждый день лицезреть этот чудовищный
образец дурного вкуса, облепленный позолоченными завитушками,
словно торт в кондитерской.