Я не имел права целовать ее, но целовал. Я не имел права желать ее, но желал. Я не имел права наслаждаться ее присутствием сейчас, но наслаждался. Я не имел права быть таким слабым, но я был.
Затушив одну сигарету, сразу прикурил вторую, затянулся глубоко, уже не чувствуя удовольствия, а лишь жжение в горле.
Сначала я ощутил, как Марьяна уткнулась лбом мне между лопаток, а потом ее ладони заскользили по спине, руки сцепились кольцом, обнимая.
Я затушил сигарету и накрыл своей ладонью ее тонкие пальцы. Мы стояли у открытого окна, вдыхая запах Питера и разочарования.
- Разве здесь нет датчика дыма? – спросила Мари через вечность тепла и молчания.
- Я выдрал, как только въехал в этот кабинет.
Она глухо засмеялась мне в рубашку.
- Мне стоило догадаться.
- Прости меня, Снежок, - наконец выдавил я, потерев ее предплечья. – Я сделал тебе больно.
- Бывало и больнее.
Я прикрыл глаза, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Мой выбор, мою свадьбу. Я никогда не забуду, как Мари улыбалась на вечеринке в честь моей женитьбы, как мила она была с Карин и ее родителями, как издевалась надо мной, подшучивая на грани. Ей было больнее в тот день.
Я был готов снова рассыпаться в извинениях. Чувство вины сжирало изнутри и требовало именно этого. Но Марьяна неожиданно усмехнулась.
- Удивительно, но мне понравилось.
- Что именно?
- Как ты держал меня.
- Это неправильно, Снежок.
- Знаю. А когда мы делали что-то правильное, Марк?
Теперь пришла моя очередь хохотнуть и закивать, подтверждая ее слова.
Мари обняла меня крепче и снова стала серьезной.
- Что с тобой происходит? – шепотом спросила она.
- Я не знаю, - ответил я тихо, словно кто-то мог нас подслушать.
- Посмотри на меня.
Она чуть отстранилась, расцепила руки, безмолвно прося меня обернуться. Я сдержал вздох разочарования из-за потери физического контакта и тепла, которое мне дарили ее объятия. Не сразу, но я повернулся, взглянул на нее. Нацепил на лицо непроницаемое равнодушное выражение, но оно тут же сменилось истинной гримасой боли, потому что Марьяна смотрела так ласково и нежно. Я не нашел сил играть в безразличие. Я был на грани. И Мари знала это, чувствовала. Не было смысла притворяться перед ней.
Она подняла руку, погладила меня по щеке, провела большим пальцем по губам. Я начал осознавать все, что натворил. Смотрел в ее глаза и понимал, что запустил счетчик. Наша привычная устроенная жизнь больше не будет прежней. Очень скоро все разнесет к чертям.