— Здравствуйте, Евгения Константиновна! — улыбаясь,
заговорил старик; искренне, как показалось Женьке.
Впрочем, добрый тон направившегося к ней человека не мог унять
подозрительность Ливадовой.
— Откуда вы меня знаете? — девушка вцепилась правой рукой
в ворот своего халата, а левой обхватила живот. Она вдруг сильно
разволновалась.
— Об этом чуть позже, — врачи, как окрестила этих двоих
Женька, приблизились к ней. Старик по-прежнему улыбался, а женщина
хранила маску бесстрастности. — Меня зовут Игорь Иванович Мартынов.
Я профессор Трансрегионального университета, в здании которого мы
сейчас и находимся. Институт физики в Новосибирске
— Новосибирск? — переспросила Евгения и задала вопрос.
Нелепый, но он казался ей очень важным. — Вы по-русски
говорите?
Двое медиков недоуменно переглянулись.
— Разумеется.
— А там Новосибирск? — Ливадова махнула рукой в сторону
небоскребов.
— Именно так.
— Какой сейчас год?
— Две тысячи двести пятьдесят второй. Четырнадцатое
декабря.
Женьке захотелось лишиться чувств, и, чтобы все, что с ней
случилось, оказалось лишь ее воспаленным бредом. Чтобы, очнувшись,
она лежала на песке у Ведьминного пруда, а Андрей испуганно
тормошил ее за плечи и говорил, что надо вызвать скорую.
— Моя помощница Яна. Аспирантка нашего университета, —
заговорил старик. — Первое время…
— Нет! Подождите! — воскликнула Женька. — Я не хочу! Я не
могу. Верните меня домой!..
— Моя помощница Яна, — повторил профессор, — поможет
освоиться на новом месте.
— А если я не хочу! Я не буду здесь осваиваться, — Женька
неожиданно почувствовала прилив смелости. — Не желаю здесь
оставаться! Я ухожу! Немедленно!
— Это невозможно, — Мартынов склонил на бок голову и
пристально посмотрел на Ливадову.
— Почему? — выпалила раскрасневшаяся от переживаний
Женька.
— Потому, — ответил Мартынов, взгляд его похолодел,
сделавшись похожим на змеиный, — что отныне ты, Евгения Ливадова,
являешься собственностью Трансрегионального университета.
Ревя моторами, грузовики поднимались по длинному и довольно
крутому склону.
Стемнело, Андрей мало представлял, что происходит вокруг, где
они едут, да и куда — тоже. Если посмотреть направо, приходилось
жмуриться, закрывать глаза и отворачиваться. Слепил свет, бивший из
фар шедшего позади автомобиля. Назад тоже не глянешь — с поднятыми
кверху руками особо не поизворачиваешься.