Скотовозка. Рамирес не случайно купил раба: все-то у него
предусмотрено для перевозки живого товара. Андрей выругался. Хоть
бы он и в самом деле вздумал перепродать его русским.
— Come on3, — равнодушным голосом сказал
негр.
# # 3 Залезай (англ.).
Ливадов уселся на пол багажника и втащил себя внутрь. Дверь
закрылась, отрезав от внешнего мира. Враз обрубив и разговор
Рамиреса с белобрысым: снаружи не слышно ничего. Стекла черные,
непрозрачные. Полная изоляция.
— Тепло хоть, — пробормотал Андрей и поежился. В одних
трусах было холодно. Он продрог и радовался теплу даже скотовозки.
Думал, что лампочка погаснет, однако она продолжала милостиво
светить.
Андрей протянул себя к перегородке между багажником и салоном и,
опершись о стенку, закрыл глаза. Как же обманчиво может быть первое
впечатление. Думал, что Рамирес хочет помочь, а оказалось — только
купить.
— Я выберусь, — прошептали пересохшие губы. — Обязательно
выберусь! Спасу себя и Женьку!
Внутри Ливадова закипала решимость и злость, что будут его
проводниками к свободе. Это его надежда! Хотелось бы верить, что
его все же скоро выкупят! Очень хотелось, однако не стоит уповать
только на удачу.
Дверь вдруг открылась.
— Давай сюда руки, — сказал Рамирес. За его спиной маячил
негр. — Наручники сниму.
Когда браслеты были сняты, хозяин Ливадова кинул пластиковую
двухлитровую бутылку с водой.
— Пей.
Чтоб тебя… Улыбается. Ругнувшись про себя, Ливадов с жадностью
набросился на воду.
— Наверно, и есть хочешь, — продолжил Рамирес, — но
обожди. Задерживаться тут больше не станем. Я уже должен быть в
Ярославле.
Евгения Ливадова слушала щебетание настоящих живых птиц в
университетской оранжерее на двадцать седьмом этаже. В руке стакан
с яблочным соком, сама лежит на деревянном шезлонге. Рядом
фонтанчик, тишь и благодать. В самом центре искусственного
сада.
Одна… На курорте, блин! Женька закусила губу, чтобы не
выругаться покрепче.
Думала скинуть надоевший халат, оставшись в топе и
шортах-трусиках, но стеснялась, подозревая, что пребывает под
непрестанным наблюдением невидимых камер. Большой брат следит за
тобой! Так, кажется, говорили о грядущей эре тотального контроля;
для Женьки будущее наступило.
Сюда привела Яна. Сказала, мол, отдыхай, и пообещала вернуться
через час. Чтобы провести первый урок. Ливадова выдержала несколько
минут после того, как за пальмами скрылась могучая спина помощницы
профессора Мартынова и одновременно ее надзирательницы, и
обследовала предоставленный для отдыха зеленый уголок. Нашла
запертые двери и высоченные окна, от пола до потолка, явившие
незабываемый вид на Новосибирск двадцать третьего века. Но лазейки,
чтобы сбежать, нет.