– Да? – Но в этом коротком, негромко прозвучавшем вопросе читалось куда больше смыслов, чем в иной длиннющей фразе.
Однако на пришельца откровенное неудовольствие хозяина кабинета не произвело особого впечатления. Он невозмутимо поправил квадратные очки и тоже негромко, в тон Мертвому, произнес:
– Безы получили анонимное сообщение о том, что группа хулиганов планирует использовать «Уголек» в качестве парашютной вышки.
Хозяин кабинета-пирамиды – директор московского филиала СБА. Очкарик – Мишенька Щеглов, начальник Управления дознаний и первый заместитель директора. Два высших офицера СБА, по сути – два главных в Москве человека, и сообщение о хулиганах – это последнее, о чем им должны докладывать. В голубых глазах Мертвого загорелись веселые огоньки.
– Это основное сегодняшнее событие?
– Безы хотели арестовать хулиганов, но увидели, что их возглавляет Патриция, и не стали спешить.
Безы московского филиала СБА выдрессированы лучше цирковых собачек, к людям из VIP-списка просто так не лезли.
– Понятно. – Мертвый вздохнул и принялся поправлять тонкие черные перчатки, всегда закрывающие кисти его рук. Документы, судя по всему, перестали заботить главного московского беза. – Высота «Уголька»?
– Двести тридцать четыре метра.
– Хорошо.
В переводе на человеческий: «Достаточно, чтобы парашют раскрылся. Девочке ничего не угрожает». Согласный с этим выводом Мишенька тем не менее не преминул заметить:
– Опасный трюк.
– Она знает.
Короткое замечание прозвучало приказом. Щеглов снова поправил очки, после чего изложил план действий:
– Встретим Патрицию в точке приземления, отругаем и отпустим. В новостях напишем, что нарушитель приговорен к штрафу. Никаких имен.
– И проследи, чтобы на ее пути не оказалось вертолетов.
– Никаких вертолетов. – Мишенька улыбнулся. – Я уже распорядился. Полеты над всем Сити прекращены, кто знает, куда занесет нашу девочку?
«Альбатрос» – лучший в мире планирующий парашют – бросает тень на глухие окна небоскребов. Издевается, демонстрируя, что высота придумана для полета и офисам под облаками делать нечего. Дразнит. Манит. Поет гимн свободе и… отчаянной, балансирующей на грани безумия храбрости. Тень «Альбатроса» скользит по лицам подбежавших к окнам людей и говорит: «Вы никогда не повторите трюк, но, черт возьми, смотрите – это возможно!» И некоторые слышат.