- Григорий Викторович ожидает, - отворяет передо мной дверь, словно врата ада.
Сегодня я уже не такая красивая, как в прошлый раз. И не такая уверенная в себе.
Бросаю быстрый взгляд на Тавицкого и отвожу глаза.
Григорий Викторович выглядит уверенным, отстраненным. И, как всегда, до умопомрачения сексуальным! Что-то пишет в карточке.
Я аккуратно прикрываю за собой дверь, но в последний момент её подхватывает сквозняк, створка оглушительно хлопает. И мы встречаемся взглядами.
Чёрт!
Вспоминаю как он касался моей груди. И тогда его глаза примерно так же потемнели.
‐ Ты опоздала, Ева, - чеканит Тавицкий и встает. Направляется к креслу. - У нас с тобой мало времени.
Как будто прирастаю к порогу, понимая, что сейчас Григорий Викторович меня увидит… там. Что будет касаться вот этими самыми пальцами…
Он стелет на кресло пеленку, но на миг останавливается. Сжимает голубую синтетическую ткань. Я вижу как крепко отец подруги стиснул челюсти.
‐ Я ведь знал... - доносится сдавленно.
Сжимаю номерок от гардероба и царапаю ногтем пластиковые цифры. Мысли в голове по дороге “гардероб-кабинет Тавицкого” прыгали, как шальные - даже убрать в карман его забыла.
‐ Знал, что надо было приехать тогда, в клуб…
Сердце набирает обороты.
‐ Что? - вырывается у меня.
Тавицкий оборачивается в мою сторону.
‐ Дела с такими козлами как этот… надо решать кулаками, - его взгляд скользит по моему лицу, опускается куда-то в район груди. - Он ведь тебя обидел?
Хватаюсь за ручку двери. Бесит, что ты думаешь, что я с мажором спала! Злость и обида бьют по щекам.
‐ Ева! - звучит как приказ когда я уже успела приоткрыть дверь. - Стоять!
Сердце подпрыгивает в район горла и я останавливаюсь на пороге. Вот, значит, каким он бывает властным.
‐ Я не хочу чтобы тебя отчислили, - продолжает Григорий Викторович. - Поэтому давай закончим с осмотром. Я сделаю все как надо.
Звучит так, как будто он говорит про первый раз.
Наш первый раз.
Разворачиваюсь и на ватных ногах шагаю к креслу. Сердце грохочет в груди, бьётся о ребра как испуганная пташка.
Тавицкий отходит к своему столу. Быстро скидываю джинсы, белье, стараясь не смотреть в его сторону. Сажусь на кресло. И раскидываю ноги, чувствуя странное торжество. Ведь только так, по сути, я и могу доказать то, что ты неправ.
Смотрю в потолок. Боюсь встретиться с ним взглядом. Тяжёлое, взволнованное дыхание Тавицкого будоражит мою кровь. Завожусь уже в предвкушении... Вздрагиваю, когда Тавицкий осторожно разводит мои половые губы пальцами. Вот что значит, когда тебя касается профессиональный врач.