Странный.
- Григорий Викторович, я сейчас. Пять сек.
И флаер сметает с прилавка гора еды, так что я не успеваю дописать цифры.
- Давай по своим делам, - цедит сквозь зубы Тавицкий.
Не успеваю ничего сказать в свое оправдание.
- Пробейте! - требует отец подруги у кассира.
Вот же, а!
Захожу в туалет в дурацком настроении. Похоже, мы реально вывели из себя родителя Крис. Сколько раз я видела Григория Викторовича, он никогда так не лютовал и вообще не делал странных вещей. Всегда уравновешенный, умный, приветливый, бешено сексуальный.
Останавливаюсь у зеркала, набираю полные пригоршни холодной воды и представляю себя на лекции.
“Сегодня у вас была возможность прослушать курс от Елисеевой Евы о том как отпугнуть мужчину своей мечты, точнее, как разозлить его до чертиков. Итак, если вы хотите никогда больше не видеть вашу судьбу…”
Я замираю, едва успев выплеснуть на себя две пригоршни, потому что замечаю в отражении зеркала стоящего у меня за спиной Тавицкого.
Глаза у него горят как два уголька. Мне кажется, я видела такой взгляд у Димы. Взгляд, от которого у меня внутри все сжимается.
Зачем он тут? Ведь на двери значок женского туалета!
Отец Кристины толкает меня к стене, вжимает лопатками в кафель. Я слышу как упаковки чипсов падают к моим ногам.
Следующим движением он касается моих губ и совершенно бессовестно, страстно проталкивает свой язык мне в рот.
Охренеть!
Мне кажется, что ноги на миг становятся надувными, как круги для плавания.
Он меня целует!
Это первый мужчина, которого я захотела. Первый мужчина, который тоже меня... захотел…
Не думала, что это может быть реально...
Тавицкий вжимает меня в стену не только торсом, но и пахом. Я чувствую, как горячо у него в штанах - как он, должно быть, во время осмотра чувствовал меня. И вот теперь, похоже, мы полностью квиты.
У него совершенно точно встал. И у него большой... Боюсь, достанет до пупка.
Я отвечаю на движения его языка. Сжимаю пальцами крупные, мускулистые плечи. Это, блин... это как в детстве есть ириски. Сумасшедшее счастье.
Тавицкий приподнимает мою кофту и гладит живот ладонью, как в тот день, когда я лежала на кресле перед ним с раздвинутыми ногами.
Так что же ты ничего не сделал тогда?!
Как будто в ответ на это отец подруги отстраняется. Ещё с минуту мы часто дышим, глядя друг другу в глаза. Он утирает подбородок, разворачивается и выходит.